Юрий Мажарцев - Дембельский альбом

Следующий заход в Сенегал был по плану лишь через двадцать пять дней. И все это время Верка опять провела в обнимку с раковиной. От отчаяния и собственной беспомощности я решился на запугивание пациента. Накануне захода я пришел к ней и совершенно серьезно сообщил, что принято решение сдать ее на берег в местную больницу, где она и будет жить до оказии на Родину. Верка лишь слабо отреагировала на мои слова, поскольку лежала обессиленная и равнодушная ко всему. Начни мы прямо сейчас тонуть, наверное, и это даже не вывело бы ее из состояния безразличия.

В Сенегале все повторилось, как в Марокко. Верка сразу выздоровела и радостно сошла на берег. За день до отхода в море повариху пригласили в каюту старпома и ей официально было объявлено, что завтра придется покинуть судно и сдаться в местную больницу. Вера была женщина необразованная и очень доверчивая. Она поверила. Поверила и зарыдала. Стала умолять, чтобы ее не сдавали этим страшным неграм, что она никогда больше не будет болеть морской болезнью. Минут пятнадцать старпом не соглашался, мы с ним грозно хмурили брови, наконец, Никита вышел из каюты, якобы посоветоваться с командиром. Вернувшись, он сурово сказал, что ей оказывают высокое доверие в последний раз. Счастливая повариха убежала в каюту. Она плавала потом на наших судах много лет. Больше у нее не было ни разу приступа морской болезни.

Еще у моряков бывает белая горячка. Правда, есть немало других профессий, при которых случается этот недуг. Плавала на «Аджарии» кастеляншей смазливая блондинка лет тридцати Света. И случилась у нее любовь с замом по науке. А зам по науке - третий по значимости спиртовладелец на пароходе после доктора и механика. Этот научный спирт они со Светой вдвоем в рейсе потихоньку и потребляли. На Восьмое марта они тоже не сделали исключения и, уединившись в каюте, мирно пили казенный спирт. Демонстрировали, так сказать, изнеженность нравов. И тут Света потребовала, чтобы ее собутыльник по приходу из рейса на ней женился, как обещал, когда соблазнял ее год назад. А что мужик не пообещает, когда хочет соблазнить женщину. Даже луну с неба. Тот ответил, как и все мужики в подобной ситуации, что, дескать, любит он, понятное дело, только ее, Светика, но не может уйти сейчас из семьи, в которой живет исключительно ради детей. Глаза у Светы налились кровью, она не стала дослушивать собеседника, а просто треснула его бутылкой по голове. К счастью, она была слабая женщина, поэтому удар не получился и никакого вреда голове подлого обманщика не нанес.

В состоянии гнева и неконтролируемой ярости, кастелянша прибежала в свою каюту и с горя допила оставшийся спирт. Тем временем по пароходу распространился слух, что Светка свободна и сидит в каюте одна. Этим решил воспользоваться с далеко идущими целями молодой матрос боцманской команды по имени Володя. Взяв бутылку свежесваренной бражки и свою гордость - магнитофон Сони с отстегивающимися мощными колонками, он постучался к ней в каюту. Уж не знаю, как они там отдыхали, но, выпив все, что у них было, Света через некоторое время начала звереть, и, видимо, увидев в ни в чем не повинном матросе подлеца-мужика, треснула его по голове, как и предыдущего своего собутыльника. Но в этот раз ей под руку попался Володин магнитофон. Голова боцманенка оказалась крепче, а вот техника не выдержала и развалилась. В ужасе матрос метнулся к двери из каюты. Схватив отвалившуюся колонку и занося ее для нового удара, Света с ревом бросилась за ним. Выскочив в коридор, насмерть перепуганный матросик вцепился в ручку каютной двери, пытаясь удержать ее, потому что с другой стороны в дверь с силой раненой тигрицы билась кастелянша. От страха Володя стал звать на помощь. Прибежал дежурный мичман, и они уже вдвоем вцепились в дверную ручку. Надо отметить, что главный виновник приступа ярости так и не появился. Предпочел отсидеться в каюте. Естественно, сбежавшиеся на крики моряки первым позвали доктора. К этому времени удары в дверь уже прекратились. Видно, ярость обманутой женщины пошла на убыль. Делать нечего, надо было посмотреть на больного.

- Давай, открывай дверь, - приказал я мичману.

Он открыл передо мной дверь Светкиной каюты и сочувственно напутствовал меня:

- Если что, доктор, я тут, за дверью.

Испытывая внутри себя некоторые опасения, тем не менее я вошел в каюту твердым решительным шагом, поскольку офицер не может показывать страх в присутствии подчиненных. Кастелянша сидела, забившись в угол между столом и шкафом, и озиралась вокруг какими-то совершенно безумными глазами. У меня даже создалось впечатление, что она прислушивалась к чьим-то голосам, которые раздавались, как ей казалось, из всех углов каюты.