Александр Колчинский - Москва, г.р. 1952

Мама родилась и выросла в квартире, выходившей окнами на Кремль, в роскошном доходном доме. Эту квартиру купил после революции ее дед, купец первой гильдии, сумевший спрятать от большевиков часть своего состояния. И хотя после его отъезда в Палестину большую часть квартиры экспроприировали и она стала коммунальной, мамины родители жили в двух просторных комнатах, в прекрасных по тем временам условиях. Как я понимаю, они не были особенно стеснены и в средствах. Помимо их собственных заработков, из Палестины регулярно поступали посылки и деньги. Это позволяло жить на достаточно широкую ногу.

Семья моего отца обитала в подмосковном поселке Ильинское, где до середины 1930-х не было даже железнодорожной платформы. Поезда ходили редко, так что каждая поездка в Москву превращалась в целое приключение. Отец и его родители жили в деревянном доме с печным отоплением, без водопровода и канализации. Долгое время не хватало и денег. В какой-то момент дед и бабушка даже завели корову: когда кончился НЭП, цены подскочили, и молоко для сына стало не по карману. Вскоре бабушка пошла работать счетоводом в местный совхоз. Вряд ли дед был особенно доволен таким поворотом дел: по его представлениям, жена должна была сидеть дома, заниматься детьми и вести хозяйство. Только к середине 1930-х стало легче с деньгами, бабушка смогла оставить работу, и у них родился второй ребенок, мой дядя Ян.

Мамина детская жизнь была наполнена событиями. Во-первых, два путешествия в Палестину, оставивших множество воспоминаний; маме было тогда восемь и десять лет. Да и московский ее быт был насыщен до предела – и занятиями, и развлечениями. Мама училась в лучших московских школах, с ее раннего возраста домой приходили учительницы немецкого и английского языков. Характерно, что выученного в те годы английского маме оказалось достаточно для того, чтобы стать впоследствии профессиональной переводчицей и редактором чужих переводов. В детстве мама ходила во всевозможные кружки при Доме ученых. В те годы попасть туда было непросто, но маму записал ее дядя, крупный ученый-рентгенолог, ученик самого Рентгена. Сохранилась забавная фотография, на которой сняты участники театрального кружка в новогодних костюмах, среди них и маленькая мама. На другой фотографии мама позирует в большом старинном капоре, длинном платье с фартучком и каких-то особенных башмаках. В этом стилизованном наряде английской барышни она играла в одном из спектаклей.

В отличие от мамы, у отца было мало и детских фотографий, и детских воспоминаний. Во всяком случае, он мне почти ничего не рассказывал. Это было неудивительно: за пределы Ильинского, где жила семья, папа выезжал нечасто, а быт в Ильинском был достаточно тусклым. Помню услышанный от отца трагикомический случай – историю его коллекции марок. Как и большинство советских мальчиков, папа собирал в детстве марки, и собрал целый альбом. Однажды он понес этот альбом кому-то показать и, чтобы не занимать руки, заткнул его за ремень. Перед уходом папа зашел во дворе в уборную, расстегнул штаны, совершенно забыв про альбом, и тот канул в вечность…

Другой рассказанный отцом эпизод был связан с приездом его дяди Хацкеля. Хацкель был агрономом в одном из существовавших тогда в Крыму еврейских колхозов, и летом 1939 года его пригласили в Москву – на открытие Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Это было очень почетно. В числе других наград Хацкель получил два билета во МХАТ, куда взял с собой пятнадцатилетнего племянника – моего папу. Папа был во МХАТе впервые и запомнил это событие на всю жизнь.

Для мамы и театры, и консерватория были естественной частью быта, равно как и прекрасная домашняя библиотека, любовно собранная маминым отцом. В основном это были книги, изданные знаменитым издательством «Academia» за недолгое время его существования, много редких дореволюционных изданий, видимо, купленных у букинистов. Этой библиотеке мама была обязана своей начитанностью, которой она славилась среди знакомых.

Мамины родители, мои бабушка и дедушка, были образованные, рафинированные люди. Они оба происходили из Воронежа, из полностью ассимилированных, заметных в городе семей. Бабушкин отец был очень богат, ему принадлежали конные заводы и маслобойни. Семья жила на центральной улице города, в доме, который после революции заняли то ли партийные, то ли советские власти. Бабушка окончила лучшую Воронежскую гимназию, поехала учиться в Петроград, посещала там какие-то курсы. Отец дедушки был известным в Воронеже присяжным поверенным, его имя было занесено в книгу почетных граждан города. Сам дедушка закончил юридический факультет Харьковского университета. После революции, когда семья перебралась в столицу, он стал работать юрисконсультом, представителем Северо-Кавказского края в Москве.