Михаил Веллер - Гонец из Пизы, или Ноль часов

— Разрешите к вам подняться?

— Только вам одному. Боцман — штормтрап!

Омоновец взобрался и был препровожден на мостик, где вежливо отдал честь и даже извинился за беспокойство.

— У вас все в порядке, товарищ капитан первого ранга?

— В полном. А у вас что случилось?

— Куда следуете?

— Чем вызван вопрос?

— Ну, все-таки, знаете, не каждый день у нас тут «Аврора» ходит. Естественный интерес.

— Я подчиняюсь командованию Балтийского флота. Отчитываюсь перед соответствующими инстанциями ВМФ. Если это простое любопытство — могу сказать по-человечески: временно перебазируемся в Москву.

— На Ноябрьские, что ли?

— Правильно.

— Понятно,— улыбнулся старлей.— Мы вообще-то так и подумали. На 850-летие тоже в Москву ходили?

— Приказа не было,— сухо сказал Ольховский.— У вас все?

— Да нет. Тут вот какое дело. Вроде сигнал поступил. Что там ваши ребята Октябрьскую нефтебазу потрясли. Поручено разобраться. Не просветите?

— Просвещу. Не в чем разбираться. Слегка столкнулись с речным танкером по его вине, и застопорились, чтобы составить акт для речного арбитража. Танки дали течь, начали загрязнять нефтепродуктами акваторию. Это вам все капитан танкера мог сказать, «Волго-Дон 66». Он подошел к базе откачать топливо. Там с утра еще не прочухались, и слили вытекающий соляр прямо в автоцистерны потребителям. Эта подробность нас вообще не касается. Вопросы?

— Ясно. Просто там шум пошел: мол, стрельба была, оружием угрожали. Потом еще — топливо принадлежит акционерной фирме, а его как бы силой забрали, ну, типа грабежа.

— Ничего подобного не знаю. Это не к нам. Мы ни во что не вмешиваемся, совершаем переход, нам осложнения не нужны,— кинул Ольховский с высоты своей должности, звания и миссии. И с этой высоты снизошел гостеприимно: — Прошу ко мне.

Гостеприимство по пунктам включало: салон, кресло, коньяк и «Мальборо». К ним были приложены: музейные буклеты с автографом командира — два, улыбки — две, стодолларовая бумажка — одна.

Омоновец выпил, закурил, взял подарки, поблагодарил — исполнился благожелательности:

— Позвольте дать вам совет. Вообще вы правы, но будьте осторожней. Народ всякий, сами понимаете.

— Не понимаю. Народ наш.

— Хм. Наш, конечно. А чего у вас, я заметил, ребята на палубе с маузерами?

— Штатная комплектация военно-морского филиала Музея революции. Не с калашниковыми же матросам на «Авроре» служить.— Прозвучало вполне правдоподобно.— А чего вы в масках дуете через озеро — от кого у себя дома прячетесь?

— Логично,— вздохнул омоновец.— В каждой работе своя специфика.— Он вытащил из-под комбинезона блестящий, как личный знак, нагрудный крест на стальной цепочке и произвел им движение, став похож на средней упитанности священника: — Благослови вас Господь, командир.

— Веруете?

— Пока, конечно, нетверд. Но к пенсии, так чувствую, уверую. А может, и ранее.

— И что тогда?

— Перейду в монастырь. Рекомендацию мне дадут. У нас бывший командир, капитан, полгода провоевал в Чечне, вернулся — и в монахи. Сейчас уже зам настоятеля по боевой подготовке.

— С пониманием у вас люди,— сказал Ольховский.

— Не без того. Отец настоятель сам — бывший второй секретарь райкома. Так что работа с кадрами поставлена. А пока вот служу в миру. Тоже кому-то надо, верно?

— Ну,— налил Ольховский,— за ваш крест, в прямом и в аллегорическом смысле.

— Ваш также! Время грешить, и время каяться, верно? Сменюсь с дежурства — помолюсь за вас.

Нет, ну чем не золото у нас парни в ОМОНе, подумал Ольховский.

— Слушай, старлей, а если бы ты меня сегодня шлепнул по службе — ну, вышло бы так,— тоже бы потом помолился?

— Само собой. Кесарю кесарево, а Богу Богово, верно?

Проводив будущего монаха, Ольховский в большой задумчивости наведался к старпому. Колчак сидел за столом и, насвистывая сквозь зубы «Гори, гори, моя звезда», чистил разложенный на белой ветошке наган. Пять патронов стояли в рядок, как исполнительный расчет — незаполненность двух гнезд барабана слегка нарушала боевой порядок.

— Что за дума затуманила? — поинтересовался он.

— Да что-то нервы пробило,— пожаловался Ольховский.

— На предмет?

— Когда нас хватятся-то? А если — не успеем?

— Это все? Мне бы ваши заботы, господин командир. Кому мы нужны? Отсутствуем — меньше головной боли. Делегаций в ближайшее время не ожидалось — проверили. Музей, отдел культуры, мэрия и управление охраны памятников получили извещения на официальных бланках, что мы в кратковременном ремонте. Табличку с этим текстом установили на набережной прочно — нет вопросов. У начальства ничего не просим, о ЧП не докладываем — ему только того и надо. А когда они друг другу начнут слать официальные запросы, ждать официальных ответов и препираться, кому докладывать в Москву — наступит Новый год. У всех ведь одна забота — отбояриться от хлопот и ответственности. Вот если б флагман с командующим пропал — они б еще почесались… и то не сразу. Так что — гляди веселей, Петруха!