Элизабет Страут - Эми и Исабель

— Чего это?

— А я почем знаю. Смотри, они мне грудь перетянули. — Стейси распахнула больничный халат, чтобы показать Эми, как под рубашкой грудь была свита полосками белой ткани. — Болит охренительно.

— Родители перетянули?

— Нет, медсестра. Потому что молоко должно появиться вроде.

Эми повернулась и оглядела эту угловую комнату — стерильную до тошноты. Она осторожно присела на край синего винилового стула, приставленного к стене, но Стейси попросила:

— Нет-нет. Сядь поближе, — похлопав по постели и подвинув ноги, чтобы освободить место.

Эми встала со стула и села на кровать.

— Ты не изменилась, — сказала она, изучая подругу. — Но еще выглядишь беременной.

Через простыню было видно, что живот еще не опал.

— Я знаю. Так будет какое-то время, пока матка не уляжется вроде. У меня блядски невыносимые боли. Пару часов назад надо было пописать, так они дали мне судно, и целый сгусток крови вышел размером с грейпфрут. Я думала, что помру, но медсестра сказала, что это просто детское место. Наверное, то самое, что кошки съедают. Ну, ты понимаешь, если бы я была кошкой…

Они помолчали. Тогда Эми сказала:

— Ну. И хорошо, что ты не кошка.

— Действительно.

Стейси повозилась с кнопкой, которая зажужжала, когда она нажала ее, чтобы сесть, подняв изголовье кровати.

— Вот, — сказала она, подвинувшись опять, чтобы Эми наконец-то села (или прилегла) на кровать рядом с ней.

— Дай мне. — Эми нажала кнопку сама, и они обе растянулись на кровати. Нажала снова — и изголовье поднялось. — А где твои родители? — спросила она.

— Дома, я думаю. Наверно, мать пила весь день. — Стейси посмотрела на ноги Эми, лежащие поверх простыни. — Она вела себя прилично, а потом уснула в кресле. И отец потащил ее домой. Она еле волочила ноги. Я думаю, что она уже хорошо поддала.

Эми нажала на другую кнопку, и их ноги медленно поднялись.

— Я не знала, что твоя мать бухает. Мать мистера Робертсона пила.

— Кто такой этот Роб… Ах да, учитель. Моя мать выпивает по праздникам.

Эми опустила кровать и посмотрела на потолок, он был сделан из белого прессованного пластика с небольшими отверстиями.

— Кто-нибудь сказал Полу?

— Мама. Он хотел приехать сюда, но мы сказали ему, чтоб даже и не думал.

— Я видела его на днях, — сообщила Эми. — Он покатал меня на новой машине.

Стейси устало махнула рукой:

— Пол, я не хочу думать о Поле.

— Ладно. — Эми по-прежнему смотрела в потолок. — Я больше не работаю на фабрике. Этот мудак Эйвери Кларк ненавидит меня, но матери сказал, что у них кончились деньги. Ты бы его видела, Стейси. Скучнее быть не может. Из тех, что трахаются раз или два в жизни, только чтобы обрюхатить жену.

— Ты удивишься, — сказала Стейси, — но люди странные существа. У них есть тайны, которые ты даже представить не можешь. У отца был пациент однажды, не в Ширли-Фоллс, который был мистер Совершенство, господин Правильный. Владелец банка, вроде того. И он платил самым дорогим проституткам просто за то, что они раздевались, становились на четвереньки и катили яйцо перед ним по коридору.

Эми вытаращилась на Стейси.

— Ага, дикость, — сказала Стейси. — Никакого секса, просто катить яйцо по коридору. Я слышал, как отец рассказывал это маме ночью.

— Я думала, психиатры не имеют права раскрывать тайны пациентов.

— Чушь. Никогда не доверяйся психиатру. Отличные у тебя сандалии. Мне всегда нравился этот фасон.

Вместе они смотрели на ноги Эми.

— А мне никогда не нравились, — сказала Эми. — Мне отвратна вся моя одежда. Как эти сраные шорты из «Сирса», и только потому, что мама не разрешает мне носить короткие.

— Одежда… — размышляла Стейси. — Скоро я смогу носить нормальную одежду.

— Я ненавижу мать, — сказала Эми, переполненная ненавистью к шортам, — причем мне было приятно, что она сделала этот букет для тебя, но она чокнутая. Я ее ненавижу.

— Да, — сказала Стейси равнодушно. — Я свою тоже.

Она посмотрела на Эми.

— Знаешь что? — прошептала она. — Одна из медсестер дала мне подержать ребенка. Я не имею права, но одна из ночных сестер рано утром потихоньку вынесла его и позволила мне подержать.

Голубые глаза Стейси смотрели на Эми.

— Он красавчик, — прошептала Стейси. — По пути домой загляни через стекло в комнату для новорожденных. Он в последнем ряду, в правом углу. Медсестра сказала мне. Ты его узнаешь, у него огромная голова и рыженькие волосы. — Стейси качнула головой. — Он очень красивый.