Позднее Исабель догадалась, что стоило ей уехать, как Эми тут же позвонила мистеру Робертсону. Глядя в окно кухни, она хотела убедиться, что мать не вернется. Машины не было видно, и Эми, едва мистер Робертсон взял трубку, со слезами рассказала ему обо всем случившемся.
— Я ее ненавижу, как я ее ненавижу!
Она сжала мокрый нос пальцами.
На другом конце провода повисла долгая пауза, и Эми, сморкаясь, спросила:
— Вы еще тут?
— Я все еще тут, — ответил мистер Робертсон, но, к удивлению Эми, он не сказал ничего больше.
— Но что мы будем делать? — спросила Эми. — Я имею в виду, что мы ей скажем?
Она повернула трубку, чтобы он не услышал, как она всхлипывает, слезы катились по лицу.
— Больше ничего ей не говори, — посоветовал мистер Робертсон, — оставь разговоры мне. Я все улажу. Когда она придет домой, не говори ей ничего.
У него был какой-то странно глухой голос, он говорил будто сквозь сон. Даже когда он пообещал:
— Все устроится, Эми. Все устроится в конце концов.
Эми положила трубку, и ею овладел новый страх: в голове промелькнул образ бескрайнего черного моря, и они с мистером Робертсоном, качающиеся в черных волнах черной ночью, далеко-далеко друг от друга.
Да нет же! Он сказал, что все уладится, а это значит, он ее любит. И он защитит ее. Он ведь только сегодня сказал: «Ты знаешь, что всегда будешь любима?» Он любит ее. Он сам ей об этом сказал. Она должна была рассказать это маме, и та бы ее поняла.
Эми пошла наверх. Может быть, мистер Робертсон скажет маме: «Я люблю вашу дочь, и мы хотим быть вместе». Скажет ли он это Исабель? И этими ли словами? В любом случае, он взрослый и знает, что делать, рассуждала Эми, оступившись на последней ступеньке, — ей показалось, была еще одна, и она поставила ногу слишком быстро. Пришлось опереться на стенку, и так, держась за стенку, она зашла в спальню.
Эми ждала возвращения матери. Она села на пуфик перед трюмо и вскоре принялась расчесывать волосы, ей пришло в голову, что мистер Робертсон может вернуться вместе с матерью. Вечерние лучи июньского солнца, как всегда, на несколько минут заглянули в ее комнату, и сейчас дымка бледного света окутала ее волосы, вплетая в них золотую сказочную нитку (так думала она, глядя на себя в зеркало). Но ей нездоровилось. Как будто ее только что стошнило, но не до конца.
И все казалось неестественным: белая расческа в руке, школьная тетрадь на кровати — эти знакомые вещи словно бы пришли из жизни, которую Эми теперь едва помнила. Теперь, когда мать узнала, что есть мужчина, который ее любит, все изменилось.
Конечно, он любит ее. Он сказал: «Ты знаешь, что всегда будешь любима?» Она знала это по тому, как он улыбается, когда она входила в класс после уроков, но особенно по тому, как он трогал ее сегодня в машине, по тому, что они там делали. И было неописуемо интимно то, чем они занимались. Когда люди делают такие вещи… да уж, они невозможно любили друг друга. После такого люди должны быть вместе.
Мистер Робертсон скажет ее матери: люди влюбляются, и это неизбежно. Может быть, он даже скажет ей, что через несколько лет — ведь жена его бросила — он хотел бы жениться на Эми (она вообразила, как они будут жить вместе, как он освободит ящики шкафа для ее одежды, как в первый день их совместной жизни он принесет ей свежее полотенце и мочалку: «Вот, Эми, это твое»).
Дверь кухни хлопнула, ключи от машины полетели на стол. Послышались шаги матери по ступенькам.
Эми тихонько положила расческу, словно уже то, что она просто держала ее в руках, было чем-то предосудительным. Солнце, покидая комнату, коснулось волос Эми в последний раз, когда она обернулась к запыхавшейся матери, появившейся в дверях.
— Он завтра же уедет из города, — сказала Исабель, ее грудь поднималась и опускалась, поднималась и опускалась. — Ему самое место в тюрьме.
Эми открыла рот. Они смотрели друг на друга, пока мать не повернулась и не ушла в свою комнату.
Эми растерянно огляделась. Ей нужно немедленно бежать из дому, бежать по дороге, чтобы увидеть мистера Робертсона. Она представила, как летит мимо сосен и болота, вообразила его машину, мчащуюся ей навстречу, и как она в отчаянии размахивает руками, чтобы он ее заметил. Паника овладела ею, стоило ей подумать, что он уедет. Но он же не уедет без нее?
— Посмотри на себя! — Мать стояла в дверях снова. Она направила в ее сторону ножницы с черными ручками. — Посмотри на себя, что за вид! — сказала Исабель тихо, входя в комнату.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу