— Гестаповцы могут позволить себе не спешить. Они явятся к вам, когда сочтут это нужным. А вы пока наслаждайтесь свободой. В конце концов, до их прихода может произойти все что угодно. Все что угодно.
Разумеется, он прощупывает меня.
Я решаю, что пора задать ему прямой вопрос, и задаю:
— Вы тоже из Гестапо?
Он усмехается:
— Какая забавная мысль. Конечно, я вам подозрителен. В наше время каждому приходится подозревать каждого. И это хуже всего. Если бы сам Иисус явился к нам, мы бы и его заподозрили.
— Я полагал, что вы утратили веру.
— Я утратил столь многое, что уже сбился со счета утрат. Но что у меня есть, — Феликс похлопывает себя по нагрудному карману, — так это очень ценный пропуск, подписанный не кем иным, как графом Вольфом-Генрихом фон Хеллдорф. С этой бумажкой мы практически неуязвимы. Не спрашивайте, как я ее раздобыл. У меня много знакомых, которые обязаны мне множеством услуг.
Поскольку граф фон Хеллдорф — глава берлинской полиции, я немного успокаиваюсь, хотя Феликс раз за разом становится фигурой скорее более, чем менее загадочной. Мне приходит в голову, что, предлагая посетить управление Гестапо, он бросает вызов не столько мне, сколько себе самому. И приходит также в голову, что он просто использует меня для достижения некой собственной цели, мне неведомой.
Выбора у меня нет — придется идти с ним.
— Кстати сказать, — говорит он, когда мы начинаем подниматься по ступеням, — эти рабочие команды феноменально эффективны, вы не находите? Стоит лишь потушить пожары — и через несколько часов открывается движение по улицам, которые выглядели непроходимыми, возобновляется подача электричества, снова начинают работать телефонные линии. Фюрер демонстрирует чрезвычайную заботливость о своем Рейхе.
Здание выглядит так, точно в нем проводится эвакуация. Служащие управления выносят из него какие-то коробки и грузят их в армейские грузовики. Вооруженная охрана в этом не участвует, но и на нас почти никакого внимания не обращает. Феликс подходит к одному из охранников и, коротко переговорив с ним, оборачивается ко мне и показывает на лестницу — надо подняться наверх.
Мы углубляемся в темное здание, и меня охватывает ужасное чувство, что я вошел в лабиринт, из которого больше не выйду.
— По-моему, нужный нам отдел здесь, — произносит Феликс.
Маленький человечек сидит за столом, заставленным высоченными стопами документов, — водрузи одну на другую, и бумажная колонна упрется в потолок. Комнату наполняет стрекот пишущих машинок. Каждая машинистка, допечатав одну страницу, тут же заправляет в машинку следующую и снова принимается будто из пулемета строчить.
— У меня неотложный запрос от графа фон Хеллдорфа. Он относится к военнопленному, взятому близ Гамбурга двадцать девятого июля сего года. Сержант авиации Хью Бэгли, личный номер шесть-пять-восемь-четыре-шесть-пять, четвертая группа ВВС Британии, семьдесят восьмая эскадрилья, базирующаяся в Миддлтон-Сент-Джордже, графство Дарем.
Меня изумляет обилие сведений, каким-то образом добытых Феликсом.
— Это дело военных, — говорит человечек.
Феликс остается непреклонным:
— По нашим сведениям, он бежал из-под стражи и в настоящее время прячется у подрывных элементов. Возможно, даже здесь, в Берлине. Поэтому мне необходимы все, какими вы располагаете, сведения о нем.
Пока Феликс — с видимым облегчением — переписывает разного рода мудреные формуляры, я наблюдаю за адской батареей с неослабным усердием выполняющих свою работу машинисток. В большинстве своем это молодые женщины, на вид очень профессиональные, аккуратно подстриженные, с хорошими ногами, хотя многие из них одеты, как погорельцы — во что попало. Мною овладевает очень неприятное чувство, что печатают они ордера на арест или, возможно, приказы о заключении в трудовые лагеря. И я гадаю, не решается ли здесь в самый этот миг и моя судьба.
Наконец Феликс заканчивает возню с документами, после чего мы, пройдя по оживленным коридорам, выходим под серое послеполуденное небо.
— Я требую, чтобы вы сказали мне, чего мы этим добились, — говорю я. — Хью Бэгли действительно сбежал? И если так, разве мы с вами не осложнили его положение еще сильнее?
Феликс остается спокойным:
— О нет, сведений о его побеге у меня не имеется. Проблема в том, что я не обладаю никакой информацией о месте, в котором его держат. Я просто пытаюсь двигаться от конца к началу. Если Гестапо заявит, что ваш друг вовсе не в бегах, оно может по недосмотру открыть мне его теперешнее местонахождение.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу