Андрей Шляхов - Москва на перекрестках судеб. Путеводитель от знаменитостей, которые были провинциалами

Я Вашего указа не признаю и считаю его не более чем филькиной грамотой. Юридически он противозаконен, а фактически я как был русским писателем и гражданином, так им и останусь до самой смерти и даже после нее.

Будучи умеренным оптимистом, я не сомневаюсь, что в недолгом времени все Ваши указы, лишающие нашу бедную Родину ее культурного достояния, будут отменены. Моего оптимизма, однако, недостаточно для веры в столь же скорую ликвидацию бумажного дефицита. И моим читателям придется сдавать в макулатуру по двадцать килограммов Ваших сочинений, чтобы получить талон на одну книгу о солдате Чонкине.

Поясню насчет двадцати килограмм макулатуры. В Советском Союзе хорошую книгу купить было трудно. Вся полиграфическая мощь социализма уходила на печатание всякой идеологической и идейно выдержанной белиберды. Но существовала одна лазейка. Тех же «Трех мушкетеров» Дюма или «Повести о Ходже Насреддине» Соловьева можно было купить по специальному талону, для получения которого надо было сдать в пункт приема вторичного сырья двадцать килограмм макулатуры. Короче говоря, сберег дерево — получи книгу! Разумеется, кроме талона за книгу надо было отдавать еще и деньги.

Родился Владимир Николаевич Войнович в городе Сталинабаде — нынешней столице Таджикистана Душанбе.

Отец Владимира Войновича, Николай Павлович Войнович, был журналистом. Работал ответственным секретарем газеты «Коммунист Таджикистана». В 1936 году его арестовали и отправили в лагеря как «врага народа». Преступление Николая Павловича заключалось в том, что он не верил в построение полного коммунизма в одной отдельно взятой стране, считая, что это может случиться только во всех странах одновременно после мировой революции. Этого хватило, чтобы провести за решеткой пять лет.

Должно быть, из далекого тридцать шестого года и идут корни неприятия Владимиром Войновичем Советской власти и любого тоталитаризма вообще.

Сталина он, по собственному признанию, ненавидел лет с четырнадцати. И к тому же в Ленине сомневался.

В Москву Владимир Войнович приехал в 1956 году, отслужив в армии (тогда служба длилась четыре года). В течение пяти лет он работал плотником на стройке, полтора года проучился в Московском областном педагогическом институте имени Н. К. Крупской, а в конце концов устроился на работу в редакцию сатиры и юмора Всесоюзного радио в должности младшего редактора. (И все это время Войнович писал. «Одно время я все бросил, — напишет он позднее. — Только писал. Деньги не зарабатывал. Я был нищий, у меня были одни штаны, стоптанные ботинки, а я писал, писал, писал… Приехал в Москву в 56-м, а начали меня печатать в 61-м. Голодный. Одни брюки, которые я смотрел на просвет: нет ли дырок? Я мог бы чем-нибудь заняться, чтобы жить более или менее сносно и иметь вторые брюки. Но я этого не делал, потому что был весь поглощен работой».

Однажды к концу рабочего дня Войнович заметил, что одна из сотрудниц редакции обзванивает подряд всех известных поэтов-песенников с просьбой написать за две недели песню на космическую тему.

Поэты возмущались — срок в две недели казался им неоправданно коротким.

Войнович набрался смелости и предложил свои услуги.

«— Ты? — она посмотрела на меня с недоверием. — А ты что, пишешь стихи?

— Пописываю, — признался я.

— Но ведь песни ты никогда не писал?

— Не писал, — согласился я, — но могу попробовать.

Она смотрела на меня, долго молчала, думала.

— Ну, хорошо, — произнесла наконец. — А сколько времени тебе нужно?

— Завтра принесу, — сказал я».

Написал и принес.

Известный композитор Оскар Борисович Фельцман, автор многих шлягеров, написал музыку.

Певец Владимир Трошин спел песню.

Песню запустили в эфир.

Песня сразу стала знаменитой.

Припев:

Припев.