Мухаммед Хайкал - Зейнаб

В надвигающейся тьме смутно белели крестьянские одежды. Дойдя до дороги, ведущей к мечети, Хасан и Ибрахим свернули туда. Остальные феллахи разбрелись по домам, обменявшись на ходу прощальными приветствиями. Девушки в своих черных платках, будто в трауре по быстротекущей молодости, которую они губят на полевых работах, улыбнулись друг другу и заспешили каждая к своим родным. Они быстро скрылись из виду, похожие в черных одеяниях на призраки, колышущиеся в бездне родившейся ночи.

Ибрахим и Хасан быстро помолились и разошлись по домам. Еще не дойдя до своего дома, Хасан увидел отца и его друга Саламу, сидящих на завалинке возле дома Саламы. Хасан поздоровался и замедлил шаги. Оба старика, выйдя из мечети, присели поболтать о деревенских событиях. В четверг, например, Хаджи Али купил на базаре быка, отдал за него двадцать два фунта. Дороговато, хотя, конечно, бык упитанный и будет хорош в работе. А девушка из уездного города, на которой женился Ивад Машаал, слишком уж неповоротлива, как вообще все горожанки.

Мимо стариков, направляясь домой, вереницей прошли девушки.

— Вот они, наши сельские невесты! — оживился Салама. — А верно, Халил, что ты собираешься женить Хасана?

— Клянусь аллахом, — тихо ответил Халил, — я действительно хочу сделать это, только вот не знаю, на ком его женить. Я, видишь, не люблю бойких девиц, которые уже с утра начинают военные действия, а к вечеру превращают дом в настоящее побоище. Уж больно они задиристы. Вот в чем загвоздка, брат мой Салама!

— Бог мой, о чем разговор! — ответил его друг, тоже тихо и доверительно. — Ты напрасно тревожишься! Невест‑то множество, выбор велик. Скажу об одной из тех, что прошли. Только об одной. Что ты думаешь насчет Зейнаб, а? Уж о ней‑то ничего плохого сказать нельзя.

Однако Халил опасался, что жена его согласится женить сына только на девушке из зажиточной семьи. А дом, в котором нет согласия между свекровью и невесткой, — постоянный источник смуты. А уж как он, Халил, был бы рад такой невестке, как Зейнаб! Больше того — он и себя бы считал счастливым человеком. Не успел он сообщить Саламе о своих опасениях, как тот произнес:

— Ну что ж, братец, если ты колеблешься, так жени Хасана на дочери Али Абу Омара, жизнь твоя превратится тогда в бесконечную свару! Э, да разве феллах вроде тебя бывает когда‑нибудь чем‑либо доволен?

Об этом разговоре Халил рассказал жене. Она тоже не видела в Зейнаб ничего дурного, но все‑таки не желала останавливаться на девушке из бедной семьи, которая всю свою жизнь работала поденщицей! Нет, выбор мужа был ей не по душе! Халил заметил это по ее лицу и подумал про себя: «Прав Салама, феллах вечно недоволен». Он пожелал узнать, что именно не нравится ей в Зейнаб и каков ее выбор. Но жена предпочла оставить свое мнение при себе. Когда пришел Хасан, мать сообщила ему о разговоре с отцом. Однако сын тоже не вымолвил ни слова.

И хотя ни мать, ни отец Хасана твердо не сказали ни да ни нет, хотя мать и не одобрила выбора мужа, соседи сочли, будто дело это решенное, что родители и сын пришли к единому мнению — сватать за Хасана Зейнаб. В таком виде слухи дошли до Зейнаб и ввергли ее в отчаяние.

В эти тяжелые для Зейнаб дни семья Хасана продолжала жить по раз заведенной привычке. О женитьбе Хасана заводили речь лишь изредка, ибо в семье создалось впечатление, что все это уже в какой‑то мере решено. Мать еще перебирала в памяти всех девушек из приличных семей, но не находила среди них ни одной, которая была бы лучше Зейнаб. Больше того — она не могла припомнить никого, кто мог бы даже сравниться с нею. А сын, задавленный работой, редко вспоминал о предстоящей женитьбе. Да и что толку думать — все равно все решат за него. Иногда, правда, он вдруг загорался, но быстро остывал и забывал о женитьбе.

Так все и жили… Потом наступило лето.

Наступило лето. Пересуды кончились сами собой. Любая новость, как и всякий новорожденный, производит много шума только в час своего появления на свет. Потом к ней привыкают, и никто уже не обращает на нее внимания. Вместе с летом приходит пора поливных работ, которые нарушают размеренную жизнь феллаха, отрывают его от семьи. Работать нужно в эту пору днем и ночью, — трудясь в поте лица своего, и никак нельзя разрешить себе хоть маленькую передышку. В летнюю страду даже скот выдыхается до полного изнеможения.

Но если феллаху лето несет тяжкий труд, то другим людям — отдых. Едва только весна повстречалась с летом, в деревню приехал Хамид со своими братьями. Они сразу же извлекли из своих чемоданов все, что привезли с собой на время каникул: мячи, спортивные принадлежности и разные мелочи, предназначенные в подарок младшим братьям.