Иосиф Герасимов - Вне закона

Ранней весной 1991 года мы с Иосифом Герасимовым поехали навестить в подмосковном санатории академика Тихонова. Повезли ему в подарок новинки ПИКа: к этому времени уже вышли «Коридоры смерти» Валентина Ерашова, «Зияющие высоты» Александра Зиновьева, «Блеск и нищета Административной Системы» Гавриила Попова, «Вид с Лубянки» Олега Калугина, шла верстка книг Сергея Довлатова, Андрея Сахарова, Юрия Черниченко… И читатели, и пресса — в нашей стране и за рубежом — уже обратили внимание на книги нового независимого издательства, пошли рецензии, отклики, письма, интервью, заказы, предложения. Впору было провести презентацию ПИКа перед широкой аудиторией в том же Центральном Доме литераторов.

Наш стол не был пуст, но застолье не веселило.

Был мрачен Тихонов, и, пожалуй, не только недавно перенесенная болезнь влияла на его настроение: видный экономист-аграрник, член Межрегиональной депутатской группы, он предвидел крутую, катастрофическую спираль падения экономики, не скрывал опасений, что правые готовят реакционный переворот в стране и что не последняя роль в нем будет отведена вице-президенту Янаеву.

Скрестив ладони на рукояти неразлучной трости, помалкивал Иосиф Герасимов. Может быть, в преддверии столь жутких катаклизмов он считал бестактным упрекать старого друга в том, что нас все более тревожило: заявив во всеуслышание об учреждении ПИКа, Союз объединенных кооперативов не сделал решительно ничего для становления молодого издательства. Мы не получили ни рубля стартового капитала, ни грамма бумаги, ни обещанной типографии, ни редакционного помещения. По сути дела, кооператоры лишь использовали факт создания демократического издательства для того, чтобы приукрасить подобным меценатством свой имидж. Но, в таком случае, чего стоила сама аббревиатура ПИК: «писатели и кооператоры»? Нам предоставили право на свой страх и риск барахтаться в жестоком шторме зарождающегося рынка…

Однако все это осталось невысказанным.

Через несколько дней Герасимов улетел с женой Капитолиной Васильевной в Чехословакию, отдохнуть в тихом курортном городке.

Здесь, посреди ночи, его насмерть сразил инфаркт. Он успел лишь выдохнуть: «Я умираю в чужой стране…» — и дважды перекрестился.

При вскрытии врачи обнаружили, что его сердце было подобно утлой сеточке — чем держалось?..

Ярким мартовским днем мы схоронили Иосифа Герасимова на Востряковском кладбище в Москве. Близ его могилы то и дело появляются вереницы благоговейно тихих людей, экскурсантов: неподалеку покоится академик Андрей Сахаров.