Иосиф Герасимов - Вне закона

— Еще что-то, — строго сказал Сергей и пододвинул к нему серую папку.

— И. К. Луганцев, — чуть насмешливо почти пропел Иван Кириллович. — Любопытно, — он опять почесал бороду и легко откинул обложку, снова вскинул голову, чтобы очки оказались на месте, и на какое-то мгновение замер. — Та-ак…

Посидел некоторое время неподвижно, потом неторопливо начал перелистывать страницы, затем взял их несколькими пальцами и откинул, чтобы заглянуть в конец. Резко снял очки, посмотрел на Сергея, глаза его совсем сузились, почти утонули в глубине, и невозможно даже было различить, какого они цвета.

Луганцев тяжело выдохнул из себя воздух, взял папку, встал и вразвалку двинулся к письменному столу, положил папку, снова перелистнул несколько страниц. Прошелся вдоль полок с книгами и макетами, достал из стола пачку сигарет, неторопливо закурил; внешне он был спокоен, но сдвинутые брови и натянувшаяся кожа на лице показывали, как напряженно он думает. О Сергее он словно бы забыл на какое-то время. Сделав несколько затяжек и глядя, как пластами расходится дым от сигареты, он неожиданно круто повернулся к полкам, открыл какую-то дверцу, вынул оттуда бутылку коньяка с замысловатой этикеткой, рюмку, налил и торопливо выпил. Только после этого снова взглянул на Сергея, кивнул на бутылку:

— Хочешь?

— Благодарю, — сухо ответил Сергей. Луганцев внимательно посмотрел на него, надел пиджак с депутатским значком, одернул, словно собирался выйти на трибуну, взял со стола серую папку, подержал ее в руке, взвешивая, и снова направился к полке, но уж в другой ее конец, загремел ключами, открыл дверцы, нажал кнопки — видимо, там был сейф с кодом, и Луганцев бросил документы в него. Щелкнули замки.

Пока все это происходило, Сергея одолела икота, он едва с ней справлялся; такая же икота возникла у него, когда он утром читал бумаги, он жадно пил воду, но это не помогало, потому что страх, вызвавший такую реакцию, был сильней, налетел волнами, заставляя содрогаться тело.

«Зачем это мне? Для чего она принесла?» — зло думал он. Только за одно знание о серой папке могут убить, ведь его недавно избили только потому, что он в курилках стал пересказывать идеи отца. Клавдия Васильевна права, теперь уж он в этом не сомневался: его решили припугнуть, да, видимо, перестарались, и он угодил в больницу… Да, конечно, его предупреждали, хотя доказать такое он бы не смог. Но все равно он пуганый .

Господи, какой же Луганцеву надо обладать силой, волей и даже мужеством, чтобы, все пройдя, добиться своего. Он в этой борьбе не гнушался ничем, не испугался быть поверженным и обесчещенным, ведь подобные действия обычно считают подлостью, а то и гнусным предательством, но так их величают, когда они открываются для всеобщего обозрения, а когда хранятся в тайне, то сродни подвигу. Сергею бы не хватило сил отважиться на такое. Луганцев оборачивался неожиданной стороной, как человек, уверенно идущий к цели и ради этого движения готовый на все, и от этого у Сергея захватывало дух.

Бороться с Луганцевым? Люся безумна! Он сотрет их обоих, как танк, против которого пошли с голыми кулаками.

Люся вечером заберет документы; даже если Сергей ей откажет, она сама кинется в омут, но и его утащит туда. Страх его не отпускал до тех пор, пока он не нашел единственно правильный выход…

Теперь, когда он ждал ответа от Луганцева, страх возник снова. Чтобы унять икоту, Сергей потянулся к бутылке с водой, но не успел ее открыть.

Луганцев неожиданно легко и быстро прошел через весь кабинет по мягкому ковру к Сергею, оперся одной рукой о столик, другой о ручку кресла, склонился, дыхнув коньячным запахом, маленькие глаза его были тверды, как пуговицы.

— Другой экземпляр есть?

— Нет.

Он долго смотрел на Сергея, не меняя позы, словно хотел убедиться, что тот говорит правду, и неожиданно приказным тоном сказал:

— Ты не читал этих бумаг.

И, зачарованный его напористостью, Сергей ответил:

— Не читал.

— Ну и умница, — с легким вздохом произнес Луганцев и приподнялся, выставив вперед схваченный жилеткой живот. — Книгу твоего отца мы сделаем. Редактора сам найдешь. Об остальном распоряжусь.

Он отошел от Сергея на несколько шагов, снова посмотрел на него, словно оценивая, и объявил:

— Приказ будет сегодня. Переберешься сюда, на четвертый, референтом. Оклад — шестьсот. Право вызова машины. Ну, а дальше посмотрим… Извини, мне некогда, — и он не спеша, вперевалку пошел к своему столу.