Тьерри Коэн - Я сделаю это для тебя

Раньше я жил как шантрапа: сходить на «дело», прогулять деньги, завести новую подружку. Я был членом одной из городских банд, и моя история складывалась из череды мелких преступлений и потасовок, которые мы с ребятами считали героическими поступками. Я был личностью: Дани — мускулистый красавчик, вкрадчивый соблазнитель. Я никогда ничего не боялся, всегда принимал участие в разборках между бандами и даже гордился этим. Бетти показала мне другой мир, живущий по иным правилам, исповедующий иные ценности.

Наш дом — свидетельство этой метаморфозы.

— Папа?

Пьер с удивлением смотрит на меня. Бетти не сказала, что я приеду. В воздухе на несколько мгновений повисает недоуменная пауза. Изумление в глазах Пьера вызвано моими слезами, которых я даже не заметил. Мой сын впервые видит меня в таком состоянии. Я никогда не плакал при Бетти и Пьере, чтобы не усугублять их горе, но мой мальчик нисколько не напуган, и я понимаю, что ошибался.

Он берет меня за руку, крепко пожимает, потом целует, смущаясь неловкого проявления любви, и, глядя в сторону, тянет за собой к двери.

Жерому исполнилось два года, когда родился Пьер. Я был счастлив и надеялся, что моих сыновей свяжет такая же верная дружба, как членов моей маленькой банды. Я решил сделать все, чтобы воспитать в них благородное отношение друг к другу, чтобы это связало их на всю жизнь и внушило уверенность, что можно преодолеть любое препятствие.

Мой замысел с самого начала оказался под угрозой. Как наделить сыновей силой, уверенностью в себе и волей, которым меня научила улица, если я из кожи вон лезу, чтобы обеспечить им все удобства и возможности, предоставляемые обществом потребления?

Могут ли ценности сочетаться с роскошью?

Я рисовал себе их будущее с позиций «идеального руководителя старшего звена», которым стал к тому времени: лучшая школа, дорогая одежда, роскошный дом с бассейном и учеба за границей.

Я хотел, чтобы они были похожи на меня и не обманывались насчет царящих в обществе нравов, и не мог не предоставить им всех необходимых для этого средств.

Через несколько месяцев после рождения Пьера меня назначили региональным управляющим. Коллеги и начальство считали, что я обязан постом личному обаянию, но я знал, что все дело в трезвости ума, проистекающей из «двуязычия».

Именно этой трезвости ума я и хотел научить сыновей, вот только не знал, как это сделать.

Я и теперь не уверен, что преуспел бы, отпусти мне жизнь достаточно времени.

Министр внутренних дел сидел за своим столом, бесстрастно наблюдая за собеседниками. Он нервно постукивал кончиком ручки по кожаному бювару, только это и выдавало его нетерпение. Гладкое белое лицо с тонкими угловатыми чертами и взгляд бледно-голубых глаз выражали спокойствие, контрастируя с его репутацией крутого, властного политика.

Это дело вызывало у него раздражение. Исламские террористы на французской территории! Он потратил четыре года на борьбу за снижение уровня преступности, старался выглядеть сильным и несгибаемым, защищал свои идеи, пустив в ход всю свою харизму, но что он мог противопоставить решимости и организованности террористов? Гангстеры уязвимы, они жаждут наживы, борются друг с другом за влияние и власть. Их можно «достать» — купить, завербовать или уничтожить, ударив по слабым звеньям преступных синдикатов, а религиозные и политические экстремисты защищают идею, руководствуются иррациональной верой. С такими людьми переговоры вести невозможно, как невозможно обуздать нарастание террористической активности. Да и вообще — как войти в контакт с тенями?

Советник министра по связям с общественностью Фредерик Лен нервничал, и это могло означать одно: существует риск имиджевых потерь. «Неужели я должен поставить на кон все, чего достиг, рискуя обрушить рейтинг популярности, ради неизвестного заложника, захваченного какими-то бородачами?» — размышлял министр. Нет, он будет сражаться, найдет способ победить нежданных врагов и выйдет победителем и из этой войны.

Первым взял слово шеф Национального управления по борьбе с терроризмом Жан-Франсуа Гонсалес, темноглазый густобровый красавец в элегантном темно-сером костюме:

— Мы не можем быть на сто процентов уверены, что вся эта история не розыгрыш. Специалисты сейчас изучают документ, так что очень скоро все выяснится. Если гипотеза подтвердится, мы найдем этих, с позволения сказать, шутников, и…