Рубен Гальего - Я сижу на берегу

– Вы же самые молодые тут. Вам–то за что? Старики уже пожили, их не жалко, а вы же молоденькие. Мне два года по закону положено отработать. Я – врач. И что я могу как врач? Вскрытие, свидетельство о смерти, потом опять вскрытие, еще одно свидетельство о смерти. Надоело. Из медикаментов только бинты и витамины. Кушайте витамины, они вкусные.

Он отпускает рукой стол. Без твердой опоры его тело опять начинает неуверенно раскачиваться. Человек смотрит на Мишу. Миша лежит на кровати и смотрит в пол. Человек хочет поцеловать и Мишу, но понимает, что в этом случае ему придется нагибаться ниже, чем к коляске, и он рискует упасть.

– Всех люблю, – уже тише, почти шепотом, повторяет он, разворачивается к нам спиной и пытается выйти.

Закрытая дверь ставит его в неловкое положение. Он пытается выйти, тычется в дверь плечом, дверь не поддается. Некоторое время человек молча стоит перед дверью и, наверное, думает. Наконец до него доходит, он тянет ручку двери на себя, быстро выходит, продолжая держать вес тела на дверной ручке. Дверь закрывается с сильным стуком, кажется, что ручка двери может не выдержать и оторваться. Дверь выдерживает, человек медленно уходит по коридору.

– Миша, что это было?

– Не что, а кто.

– Хорошо, кто это был?

– Ты не разглядел? Врач это был. Врача никогда не видел?

– Пьяного – никогда.

– Витамины спрячь.

Я прячу витамины. Витамины в детдоме нам давали часто, но только по одному круглому шарику каждому. Восемь полных пузырьков с витаминами по детдомовским нормам – шикарный подарок. Похоже, этот дядька – не злой человек.

– Миша, мне страшно.

– Чего ты боишься на этот раз?

– Он на самом деле врач?

– На самом деле. Если что, может отправить в дурдом. Так что не вздумай ему жаловаться. Чтобы он тебя ни спросил, отвечай, что все нормально и ты всем доволен, понял?

– А если насморк?

– Какой насморк? Он уже так проспиртовался, его никакой насморк не возьмет. Он в снегу может спать, если еще добавит. А он, похоже, пошел добавлять.

– Я не про него. Если у меня насморк.

– Твой насморк – твои проблемы. Чай надо горячий пить, питаться получше. Не переживай, у меня все предусмотрено.

– И диагноз у тебя предусмотрен?

– Зачем тебе диагноз? Что ты дебил, ты и без диагноза знаешь.

– Он врач, должен поставить диагноз, назначить лечение.

– Идиотизм не лечится. Остальные болезни будешь лечить сам. Кстати, например, если насморк, то что надо делать?

– В постели лежать, больше пить. Аспирин, антибиотики.

– Я так и думал, – Миша говорит спокойно, – лежать в постели и больше пить. Горшки тебе я подавать буду?

– Ты не будешь.

– И никто не будет. Так что лежать в постели тебе противопоказано. Нельзя тут болеть, это тебе не детский дом. Аспирин у меня есть, а до антибиотиков дело лучше не доводить. Дешевые тебе и так будут колоть, а дорогие не достать. Во всяком случае, я не смогу достать.

– Лекарства же бесплатные. Миша, ты что–то не то говоришь.

Миша смотрит на меня. Поднимать голову ему трудно, но он старается смотреть на меня подольше.

– Рубен, все–таки зря тебя в дурдом не отправили, может, поумнел бы. Еда тоже бесплатная. Здесь все бесплатное. И гробы абсолютно бесплатные. И скорая помощь за тобой бесплатно приедет и бесплатно отвезет в больницу. В больницу тоже лучше не попадать. В больницу тебя без коляски отвезут, а без коляски ты жить не можешь. Ладно, ты мне надоел. Пока только запомни: к врачу обращаться нельзя. Запомнил?

– Запомнил. Но он, вроде, неплохой дядька. И в университете учился. Он же специалист. К кому мне обращаться, если что–то заболит?

– Ко мне. Но это только пока. Потом, когда я помру, придется самому выпутываться.

– Ты не врач.

– Я не врач, но лекарства у меня есть. Он врач, но лекарств у него нет. Только витамины. Если хочешь, иди к нему, у него фенолфталеина полно для придурков вроде тебя.

– Что такое фенолфталеин?

– Открой верхний ящик тумбочки.

Я подъезжаю к тумбочке, открываю ящик, нахожу нужную упаковку.

– Миша, я знаю, это слабительное, мне такое в детдоме давали.

– И ты пил?

– Что мне оставалось делать?

– Надо было у меня спросить.

– Зачем? Слабительное – оно и есть слабительное. Понятно, когда его пить. Ты со мной поделишься? Мне как раз надо.

– Нет.

– Почему?

– Открой упаковку, пересчитай таблетки.

Я открываю упаковку. Три пластины по десять таблеток.

– Чего их считать? Тридцать штук.

– Считать до тридцати ты научился, это хорошо. Что необычного в упаковке?