Владимир Дэс: Я сижу на вишенке…

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

В детском садике, когда меня наказывали, то обязательно ставили в угол. А чтобы там не было скучно, заставляли учить стихи.

Я так привык к такому своему детскому времяпрепровождению, что стояние в углу стало мне даже нравиться.

В углу я как бы был отделен от всего мира. Там меня уже никто не трогал, не беспокоил. Можно было спокойно стоять и пониматься своими делами. Например, обследовать трещинку в стене или погонять таракана туда-сюда. Но больше всего там, в углу, мне нравилось повторять и повторять одно и то же стихотворение.

Я его выучил, стоя в детсадовском углу. Единственное в своей жизни, но зато какое емкое!!!

Всю жизнь оно было моей путеводной звездой. И я бесконечно благодарен вредной тёте-воспитательнице за то, что она, загоняя меня в угол, заставляла учить это литературное сокровище, это гениально» произведение словесности.

Я сижу на вишенке,

Не могу накушаться.

Дядя Ленин говорил:

«Надо маму слушаться».

Правда, если я заменял слово «маму» на «тетю», то тётя-воспитательница при всей своей вредности тут же выпускала меня ив угла. И я уже тогда четко усвоил полезность и силу воздействия этого стихотворного слога на поступки и действия людей.

Но настоящий триумф я испытал, когда пошел в школу.

1 сентября на торжественной школьной линейке моя первая учительница спросила нас, первоклассников, кто хочет что-нибудь сказать.

Я поднял руку. Вышел вперед и громко спросил: «А можно я прочитаю стихотворение?» Все удивились. А учительница, не растерявшись, ответила:

– Говори, мальчик, говори. Ты теперь ученик!

Я сижу на вишенке,

Не могу накушаться.

Дядя Ленин говорил:

«Надо школу слушаться».

И поклонился.

Несколько секунд была тишина, а затем грянул гром оваций.

Так я стал героем, а затем и любимцем моего нового государственного учреждения.

Все годы моего обучения в начальной школе учителя, помня, что я герой, почти совсем не спрашивали меня на уроках, просто ставили пятерки и все. Но за это я теперь был обязан на всех утренниках линейках рассказывать свое эпохальное знаменитое стихотворение. В итоге начальную школу я закончил отличником.

Когда перешел в среднее звено школьного обучения, то мне по инерции еще где-то года два ставили отличные оценки как круглому отличнику начального звена школы.

Но где-то к классу седьмому мои прежние заслуги по громким и патетически выступлениям перестали давать положительные результаты. Отметки становились всё хуже и хуже, мой имидж хорошего мальчика быстро испарялся.

Восстановил его совершенно банальный, на первый взгляд, случай.

В нашу школу пришла проверка в виде солидной комиссии.

Слухами о строгости этой комиссии была напугана вся школа: от директора до уборщицы.

Комиссия, состоявшая из трех бабушек и одного дедушки, посетила и наш класс. Классная руководительница – учитель литературы и русского языка, – увидев комиссию, впала в полуобморочное состояние.

Впрочем, в таком состоянии находились и все сопровождающие строгую комиссию официальные лица школы.

Для комиссии принесли стулья, и она чинно расселась у окна, слева от учительского стола.

Наша классная руководительница Мария Ивановна, то впадая в обморок, то выходя из него, начала урок.

– Дети, – пропищала она, – кто нам расскажет стихотворение о природе, о природе, о природе, о природе, о природе… – заклинило ее.

И она, наверное, еще долго бы повторяла эти последние слова своей вступительной речи, но тут я, вспомнив свой сентябрьский триумф первоклассника, смело поднял руку.

– Я хочу рассказать стихотворение о природе.

Класс и педагогический коллектив школы удивленно уставились на меня. Все уже давно забыли славу моего школьного детства.

Мария Ивановна, сказав еще два раза «о природе», замолчала.