Александр Мильштейн - Контора Кука

— Zeitlupe? — невозмутимо, тем не менее, сказала Кома и начала что-то искать в шкафу…

Паша подумал, что она ищет какую-то специальную лупу для разглядывания времени — ну, как для марок у филателистов.

Кома ничего такого не нашла, но объяснила ему смысл немецкого слова, как могла, то есть не свела его ни к русской «замедленной съёмке» (или, наоборот, «сверхускоренной»), ни к английскому «slow motion», нет-нет, в немецком слове было что-то другое, что-то более фантастическое (во всяком случае, в гораздо большей степени, чем в гибриде, составленном из английского и немецкого слов, который Паше послышался и от которого он было перешёл уже в уме к старой теме фантастов: «time loops» and stuff like that [15] «Временные петли» и все в таком роде ( англ. ). ).

Но это не было и «увеличительное стекло», это Кома ему сразу объяснила.

А он подумал, что, наверно, это всё-таки самое близкое… Хотя, конечно, не стекло, какое же стекло может увеличить… скажем, атом позитрония так, чтобы стало видно, как… на электроне время течёт нормально, а на позитроне — из будущего в прошлое, а?

Кома сняла с полки книжку — может быть, её она искала с самого начала, когда он ещё думал, что она ищет стекло… и показала ему книжку так, чтобы он прочёл слово «Антивремя» на обложке и сразу же протянул руку.

Но когда чуть попозже Кома ушла, оставив его одного, и он стал очень быстро поглощать текст — используя приобретённый в студенческие годы навык скорочтения, Паша понял, что это совсем не то, что он только что видел своими глазами.

В книге это «анти» было образом, ну да, «антивременем» там назывался… что ли, ретроспективный взгляд на жизнь, при котором она предстаёт чередой не случайностей, а закономерностей.

Да, при такой обратной перспективе живущий видит жизнь чёткой и внятной цепочкой причин и следствий, и даже «Следствие по делу о причинах» там было, и Паша его тоже пролистал, рассказ после романа, уже по инерции…

Нет, это не имело никакого отношения к тому, что он только что увидел.

Так он сказал себе, прочитав книгу… и вот ещё большой вопрос — ещё бо́льший то есть, что бы он сказал, прочитав другую книгу…

А вот эту самую , если мы её с вами, конечно… то ли прочтём, то ли напишем…

Ну, хотя бы потому, что он не находил, да и не искал себя после своего «инсайта» в литературе любой степени художественности… Только в научной или научно-популярной, тут уже порой трудно было провести чёткую грань, и в последнее время Паша перед сном читал «Путь к реальности» Роджера Пенроуза, скачав её из сети в формате djvu — вот там он теперь периодически чувствовал себя как дома.

Дело было не столько в перекличках, скажем: déjè vu (per se) — и формат файла или Zeitlupe — и лупы, кликнув на которую увеличивают размер шрифта, сколько в содержании текста, который Паша, впрочем, действительно увеличивал всё больше и больше, потому что перед сном глаза видели хуже, слипаясь…

Но пребывание, хотя бы и короткое, в этой книге — в самых разных её местах… давало Паше если не полное объяснение того, под какой такой «подол» он тогда заглянул, то чувство, во всяком случае, относительной безопасности — «радости, что всё в надёжных руках»…

После чего он мог наконец уснуть, а там уже начиналось что-то похожее на его университетские сны, когда… особенно в горячее время сессий — в коротких разорванных сновидениях Паша тогда нередко становился значком в тексте учебника…

Да-да, лямбдой, мю, пси, сигмой, этой, каким-нибудь там коэффициентом в уравнении, или элементом матрицы, или тензора, или просто даже значком — дивергенции, лапласианом, да мало ли чем ещё… Он смутно помнил и то, как, выскочив с лёгким щелчком за скобку определения сопряжённого оператора [Ax, f] = [x, A*f], пустился порхать по тексту учебника тополиной пушинкой, присаживаясь то на одно, то на другое равенство…

И вот, если, засыпая с бумажным учебником на лице, Паша оказывался порой в том самом… запущенном саде величин … То теперь, когда текст не содержал свинца, и был на экране, и был уже почти из той же самой материи, что и сны… ясно, что переходить туда, засыпая, было теперь ещё легче, чем в студенческие годы, и, может быть, ещё и поэтому Паша пристрастился к чтению на сон грядущий «весёлого Роджера», во всяком случае, это была не менее веская причина, чем отголоски видений, которые он ловил там наяву: «Попробуем несколько перефразировать сказанное. Предположим, что мы рассматриваем ситуацию с удобной точки в некоторый момент времени t о (> 0) („СЕЙЧАС“) и обнаруживаем в этот момент точку Х в некоторой области V разумного размера. Затем мы следим, куда забредет кривая L в более поздние моменты T, и видим, что с ростом T она попадает в ящики всё большего размера. Это согласуется со Вторым законом и с принятым выше допущением, что точка Х не испытывает „воздействия извне“ в отношении выбора ящиков. Однако при взгляде назад во времени, начиная с момента T, когда точка Х находится в области V, возникает впечатление, что точка Х, двигаясь назад во времени, целенаправленно направляется к абсурдно малой области фазового пространства, которую мы обозначили как В. Поведение точки Х при взгляде назад во времени, когда она отыскивает ящики всё меньшего объема, выглядит „навязанным извне“. Следует ли понимать это как „целенаправленный“ поиск всё меньших ящиков под влиянием каких-то потусторонних сил? Нет, просто область В оказалась окруженной такими ящиками (см. рис. 27.8), поэтому если кривая при T = 0 должна достичь области В, то ей приходится встречать на своем пути ящики всё меньшего размера. Загадка состоит лишь в том, что один конец кривой L должен находиться в области В. Вот что мы должны понять, если мы хотим найти источник Второго закона. Область В представляет Большой взрыв в начале Вселенной, и вскоре мы увидим, сколь непостижимо мала эта область!..»