Борис Мещеряков - Там, где нас есть

В травмпункте Людочка Сергевна познакомилась с таким же, как она, юным и стеснительным доктором Колей, они начали «ходить», и в свой срок Людочка Сергевна сменила фамилию на докторскую и уехала жить в Саратов, где доктор стал учиться в аспирантуре.

Далее их следы затерялись, но выходит, что Тимка спас одним ударом даже несколько жизней и наказал злодея Шубу.

Далее, своим чередом, Тимка начал учиться в школе, где в возрасте неполных восьми лет спас для начала директорского кота, путем привязывания ему на хвост консервной банки. Обезумевший от странного преследующего по пятам грохота кот забился в щель меж гаражами, откуда был извлечен после часовых поисков хозяином. Который, увидев плачевное состояние животного, со стыдом передумал оставить его к чертовой матери бродить бесприютного после переезда в ожидаемую со дня на день новую квартиру. Пострадавший котяра, по имени, между прочим, Бегемот, был оглажен со всех сторон, обласкан, накормлен фаршем из кулинарии, и обрел новую ценность для хозяина. Ну и, стало быть, новую беспечную и спокойную жизнь в будущей хозяйской жизни.

Примерно через полгода после спасения кота Тимка затеял посмотреть, как выходит воздух из проколотого автомобильного колеса, и с этой познавательной целью навострил об асфальт здоровенный гвоздь и проковырял дырку в шине «Волги» живущего в соседнем доме товароведа Арутюна Хачатуровича. Который, конечно, расстроился, но, тут же быстро поставив запаску, отогнал машину на другой конец города к знакомому механику, чем практически спасся от ареста с последующей конфискацией, поскольку давно ходившие по Арутюнову следу представители органов, не увидев во дворе машины, стоившей в те незамысловатые времена чистый товароведский заработок примерно лет за тридцать службы, не смогли и включить ее в опись имущества. И доводы следствия об товароведской причастности к темным делам со спорттоварами вдребезги разбились о железобетонной твердости доводы адвоката об отсутствии у подследственного нетрудовых накоплений, кои накопления на тот момент целиком содержались в подпорченной Тимкиной любознательной рукой светло-кремовой машине, предусмотрительно оформленной на двоюродную тетку жены.

Потом-то, спустя пару лет, ловкого работника советской торговли все равно упекли, но в тот раз он благополучно выкрутился и прошел по громкому делу свидетелем. Бог спас, говаривал впоследствии Арутюн соседям по камере, не зная и не догадываясь о том, что спас-то его Тимка.

Потом была целая длинная вереница спасений. Тимка спас сестру от будущего отчисления из вуза, залив ее единственное выходное платье чернилами и предотвратив таким образом поступление на биофак пединститута, но инициировав зато поступление на архитектурное отделение строительного. Тимка спас тучного и малоповоротливого деда, тоже Тимофея, Степаныча от кондрашки, распахнув с разбегу ногой дверь и расквасив ею тому нос. Дед, согнувшись в три погибели, менял в двери замок, и кровяное его давление выросло до угрожающих жизни значений от неудобной позы и жары на улице. Поток кровищи и матерной ругани нормализовал дедово давление, и он спасся от безвременной гибели, но, поскольку об том чудесном спасении дед не подозревал, то Тимку он свирепо выпорол вытащенным из штанов ремнем, и давление снова несколько подрастил.

Тимкин дядя, Егор, спасся от гибели в авиакатастрофе, не найдя на месте проездного флотского билета, из которого Тимка сделал самолетик невиданной расцветки, а оформление нового заняло сколько-то времени. В сущности, если быть уж совсем честными, дядя Егор спасся даже два раза, ибо, прибыв на место прохождения службы во Владивосток, получил за опоздание с прибытием из отпуска десять суток гауптвахты от начальника штаба флота. Эти десять суток уберегли его от утопления вместе с его подводной лодкой, коя во время большого похода к Кубе сгинула в темных глубинах Индийского океана.

Тимкин отец, не смогший предъявить секретарю парторганизации завода в момент голосования за важную резолюцию спертый Тимкой из озорства партбилет, с треском вылетел из Партии (Партия тогда была одна, и это ее имя собственное, Партия), чем уберегся от карьеры партфункционера, а стало быть, и от разочарования в коммунистической идее на старости лет и от обиды, связанной с потерей привилегий.

Тимкина мать, будучи по рассеянности заперта Тимкой в сарае, где перебирала картошку, убереглась от супружеской измены с начальником отдела и заодно от будущего развода с Тимкиным папашей.