Александр Шелудяков - ЮГАНА

– Я сказал вам все, – твердо ответил Орлан, – а чтоб не было простоев, уезжайте. Но те, кто попытается ломать школу, будут жестоко наказаны.

– Это что, угроза? – спросил запальчиво капитан Соловьев. – А знаете, что вам будет за оказание сопротивления представителям закона?

Капитан Соловьев мог взять подростков и продержать их под охраной в каюте катера, пока не сломают школу, но не мог посадить под стражу Югану и старика Чарымова. А главного «неприятеля» капитан видел в старухе эвенкийке. Он опасался, что если ребят взять под стражу, то предусмотрительная Югана достанет припрятанное ружьишко и произойдет непредвиденное: саданет старуха куском свинца сотрудника милиции, а потом суди-ряди.

Орлан заверил бумагу, написанную под его диктовку, а потом посмотрел на Михаила Гавриловича, и тот, кивнув головой, подбадривающе сказал:

– Без огнестрельного оружия лучше будет… Пусть только кто попробует сунуться к школе!

– А что вы сделаете? – без интереса спросил капитан и, встав с козел, многозначительно сказал: – Видимо, кое-кому из вас не терпится попасть под суд.

– Эх ты, мил человек, никто из нас ничего с вами делать не будет. Сами побежите из Улангая, да еще кричать будете – помогите-спасите, – рассмеявшись, сказал Михаил Гаврилович. – А судом, решеткой не пугайте. Сам можешь туда попасть за своеволие…

Наступил час раздумий. Капитан Соловьев направился к своему катеру. Там рация. Прежде чем принять окончательное решение, он решил связаться с райцентром, как быть? Югана с ребятами держит рабочих на самоходке в осадном положении.

На берегу стало тихо, как перед грозой. Милиционеры расположились близ школы, у берега, на молодой травке. Они курили, шутили меж собой, но все же настороженно посматривали в сторону дома Волнорезовых. На «неприятельской» стороне было затишье.

О Тобольске, патриархе городов сибирских, Татьяна Волнорезова много читала и слышала от старожилов, но бывать в тех местах не приходилось.

В Тобольск Таня Волнорезова были приглашена секретарем горкома для того, чтобы прочитать лекции по соболеводству в школе звероводов. Это учебное заведение готовит кадры для звероводческих совхозов, колхозов всего Обского Севера.

Улицы и старинные дома Тобольска дышали древностью и юностью. Сюда приходили торговые гости из Индии, Афганистана, Бухары. С верховьев Иртыша заплывали на легких речных каюках китайские говорливые торговцы, джунгары. Ну, а по весне, в половодье, перелетными коршунами слетались в Тобольск со всех концов России купцы, и расходились отсюда их дороги во все стороны по малым и большим сибирским городам. Не оставались в стороне и северяне-аборигены: они на своих шустрых, подвижных оленях или на упряжках нартовых собак выходили в богатый город на «покруту». И отсюда, из Тобольска, как от доброго огня, распространялись искры русской культуры на бескрайний северный простор: в таежные деревни, поселки, заимки; в тундровые чумы и степные юрты кочевников.

Первый день у Тани Волнорезовой прошел в экскурсиях по городу. А второй день с утра она поехала в звероводческую школу. Таня представляла, что придет в класс, похожий на школьный, за партами будут сидеть около тридцати юношей и девушек, которым она расскажет, с чего начиналось соболеводство в Улангае, а также опытом поделится, знаниями по выращиванию соболей вольным и полувольным методом. Но все это приняло оборот более масштабный, чем она ожидала.

Большой актовый зал был переполнен. Сидели на первом ряду преподаватели звероводческой школы, а за ними расположились ряд за рядом молодые восторженные дети северян: ханты, манси, ненцы.

Таня на миг растерялась, но вдруг заметила, как, осторожно приоткрыв дверь, вошел Андрей Шаманов и присел в последнем ряду. Она подумала: «Откуда он? Неужели сегодня прилетел из Тюмени? Вот молодец!» На душе у Тани стало спокойно, радостно, словно рядом с ней сел родной человек и сказал: «А ну, Танюша, расхрабрись да не подкачай! Пусть знают наших улангаевских русалочек!»

Начала Таня свою лекцию с рассказа о том, что Костя Волнорезов научно разработал и доказал пользу вольного и полувольного соболеводства и убыточность клеточного соболеводства по сравнению с новым методом. А потом Таня рассказала о своих наблюдениях и работе по выращиванию соболиного молодняка.

– Да, я знала, – говорила Таня, – что в Ханты-Мансийском национальном округе, в бассейне Конды, на всем левобережье расположен в привольных, диких лесах Кондо-Сосьвинский соболино-бобровый заповедник. В этом нетронутом, живописном таежном уголке живут «золотые» зверьки: куница, соболь, кидус – помесь соболя с куницей, горностаи, белки и, конечно, мудрецы бобры. Все это звериное царство живет привольно в своих урманах, раскинутых на побережьях рек, озер. Так же прекрасно чувствуют себя на севере заповедника стада диких оленей, лосей. Сказала я все это к тому, что для научной работы по вольному и полувольному соболеводству ваш заповедник – чудесная лаборатория под открытым небом. Очень большие возможности у вас по звероводству. Ну а главное, у вас есть такое замечательное учебное заведение, как звероводческая школа, которая, я уверена, преобразуется в институт. – Таня умолкла, посмотрела на Андрея Шаманова. Она понимающе кивнула ему головой, когда тот поднял портфель и пощелкал по нему пальцем.