Пенелопа Лайвли - Как все это начиналось

— Париж?! — воскликнула Стелла.

— Тебе кажется, что это слишком шаблонно, дорогая? Просто я подумал: оказаться в Париже весной, с тобой — о чем еще можно мечтать. Все так просто, если есть «Евростар». Раз, два — и мы там. Я заказал билеты. Рискнул.

Один из их телефонных разговоров украдкой. Стелла старалась сохранить их в тайне, следила, чтобы девочек не оказалось рядом, чтобы Джилл ни в коем случае не узнала каким-нибудь таинственным образом, перехватив телефонный разговор, например.

И вот они в чудесном маленьком бистро на левом берегу Сены, совсем рядом с отелем, где оставили вещи. Они только бросили сумки, взглянули на номер, и Стелла почувствовала, что краснеет при виде двуспальной кровати. Как будто она приехала сюда, чтобы изменить мужу с любовником.

— Ага. Canard à l’orange. Утка в апельсиновом соусе — одно из твоих любимых блюд, ведь правда? Или ты предпочтешь рыбу? — Джереми был нежен и внимателен.

Это напоминало ей давние счастливые времена, когда они только начинали куда-то ходить вместе. Джереми был такой особенный, не похожий на всех остальных, такой забавный и чудесный. Сейчас он ей снова таким казался. Где-то на заднем плане ее сознания бранилась Джилл, мистер Ньюсом предостерегал, сидя за своим письменным столом.

Джереми был на подъеме. Как все-таки забавно. Весенний вечер в Париже с хорошенькой женщиной, а то, что она много лет была его женой, только еще больше возбуждает. Конечно, в самом Париже всегда есть что-то волшебное. Интересно, оказывает ли город такое же влияние на парижан? Пребывают ли они постоянно на седьмом небе? Наверное, нет. Такая атмосфера сознательно культивируется для туристов. А французские женщины! Вон та девушка — боже мой! А вот эта дама за соседним столом, ей же не меньше пятидесяти, а вы только посмотрите на нее! Да, кстати, и Стелла выглядит очень даже неплохо, черное платье так удачно подчеркивает фигуру. Забудем о французских женщинах — слава богу, у нас есть свои.

Платье было экстравагантным. Стелла вдруг поняла, что ей совершенно нечего надеть, а Париж есть Париж, тут нужно что-то особенное. Она поспешила в свой любимый бутик. Платье было действительно дорогое, зато такое как надо. Джереми оно очень понравилось. И как им хорошо вместе — она так не смеялась уже целую вечность. Какой чудесный вечер. Но что же будет? Господи, что мы делаем?

Она сказала это вслух, за кофе, вдруг почувствовав недоверие к происходящему, даже панику.

— Что мы делаем, дорогая? — переспросил Джереми. — Мы просто чудесно проводим время и через пару минут вернемся в отель, где нам будет еще лучше. Но сначала немного пройдемся вдоль Сены. Не будем спешить, давай смаковать этот вечер. А чем займемся завтра? Поедем в Версаль? В центр Помпиду? Мне всегда нравился музей Клюни.

Он и сам не до конца понимал, что они делают. Что это? Примирение? Новый роман? Что бы ни было, это ужасно увлекательно. Зачем все портить анализом?

Мэрион поняла, что скучает по своим полякам, по их дружественности, приветливости. Теперь не надо было думать о квартире в Хэмпстеде, пропадать там днями, и в ее жизни образовалась пустота. Ни одного крупного проекта, вообще практически никакой работы. Средства массовой информации твердили, что она всего лишь жертва кризиса, такая же, как многие рабочие и служащие, все те, кто теперь не в состоянии оплатить ипотеку. Джордж Харрингтон шествует рука об руку с кризисом, и оба ухмыляются.

«Это не моя вина, — говорила она себе. — Я по-прежнему хорошо делаю свою работу. Я просто единичка, циферка в статистических колонках. Мой случай — одно из печальных последствий финансовых махинаций».

Мэрион от души надеялась, что Харрингтона поместили в сырую и неуютную камеру. Будут ему теперь эскалопы «Бриттани», филе «Джон Дори» и копченые цыплята в горшочке.

Но долг все рос, банк угрожающе ворчал и скалился, а притока средств по-прежнему не было. Что делать? Реализовать активы? Расширить ассортимент? Единственный ее актив — это дом, он же офис. Диверсификация? Что ж, это вариант. Но как, спрашивается, она могла расширить свое дело? Мэрион позвонила Джереми, ей нужно было с кем-то поговорить. Пригласила его вечером. Купила лосося, первую в этом сезоне клубнику, хороший сыр — подразним кризис.

Джереми был в приподнятом настроении, принес вино и раздражающую атмосферу ликования.

— Жизнь прекрасна, не правда ли!

Мэрион, которая в данный момент этого совсем не ощущала, пристально посмотрела ему в глаза.