Пенелопа Лайвли - Как все это начиналось

Она позвонила ему.

— В эти выходные? Нет, дорогая, я не могу. Понимаешь, привезут товар с распродажи в Челси. Я должен быть на месте, принять все, разобрать. Такая морока.

Мэрион удивилась и почувствовала себя несколько уязвленной. Непохоже на него — отказываться от увеселительной прогулки. Ну да ладно.

«Не понимаю, что это со мной, — думала Стелла. — Почему я так странно себя чувствую. С чего так… взволнована. Должно быть, я сошла с ума. Что я делаю?»

— Знаешь, ты не приезжай, — сказала она Джилл. — Меня не будет на этой неделе. Пригласила в гости школьная подруга Мэри. Девочки? Нет, они не едут. Побудут у подруг. Всего пару ночей.

«Ваш муж по-прежнему непреклонен…» — писал ей Пол Ньюсом.

Генри пришлось признаться себе, что ему приятно присутствие Марка в Лэнсдейл-Гарденс. Его утра теперь оживляли внезапные вопросы Марка. Молодой человек вдруг выходил из гардеробной, своего импровизированного кабинета, с какой-нибудь папкой в руке.

— Я только хотел спросить… Может быть, нам начать с расположения вашей переписки в хронологическом порядке? Так будет в дальнейшем легче вести поиск.

Генри решительно воспротивился даже намекам Марка на компьютерный вариант:

— Нет-нет, мой мальчик, никаких экранов. Только на бумаге. Я привык работать с листом бумаги.

Марк был сама уступчивость.

— Конечно-конечно, я вас понимаю. Мы составим старую добрую картотеку с перекрестными ссылками на папки. Если бы вы знали, как это будет удобно. Но только все надо делать не спеша и тщательно. Когда работаешь с таким обширным и разнообразным архивом, нужно быть очень внимательным, чтобы ничего не упустить.

Генри мурлыкал от удовольствия. Роуз, принося отпечатанные письма на подпись, в сердцах швыряла их на стол.

Марк был очень доволен своей новой работой. Утра в Лэнсдейл-Гарденс питали его дневные занятия диссертацией, помогали шлифовать тезисы для вполне вероятной публикации. Возможно, это будет монография, предваренная парой статей, чтобы возбудить интерес, заявить о себе как о перспективном ученом в области шотландского Просвещения. Составлять же каталог переписки и других бумаг Генри можно было очень неспешно. Старик, судя по всему, был счастлив уже тем, что ему оказывают внимание. Требовалось лишь более-менее регулярно умасливать его да еще выработать в себе способность к избирательной глухоте, когда Генри переходил в мемуарный режим. «Спасибо, я уже знаю о Исайе Берлине и Морисе Боура». Хотя на всякий пожарный случай стоило все же слушать вполуха — никогда не знаешь, что там еще выскочит.

Марк был прирожденный оппортунист. Все, чего он добился до сих пор, было результатом сочетания врожденных способностей, прилежания и умения не пропустить подходящий момент. В мир телевидения он проник после того, как Делия Каннинг пришла на встречу, организованную в его колледже. Он тогда как раз дописывал диплом. Марк воспользовался случаем, подошел после встречи и выразил свое восхищение. Мол, ее яркий рассказ о документальном кино произвел на него огромное впечатление, и так далее, и тому подобное. Он увивался вокруг нее, пока не убедился, что тоже произвел впечатление.

Потом благодаря Делии Марк вышел на Генри Питерса. Делия больше не представляла для него интереса, но некоторое время была полезна.

Марк обнаружил, что бумаги Генри — настоящая свалка сплетен и закулисной возни в академических кругах вперемежку с подобным же материалом из политической среды. Все это пересыпано вполне серьезными документами: заметками, статьями и набросками статей, списками литературы и конспектами. В этой куче барахтались люди — имена, имена, имена. Студенты, коллеги, друзья, враги, люди, занимавшие высокие посты и стремившиеся к таковым, все те, с кем Генри в тот или иной период жизни обменялся комплиментами или оскорблениями, а то и просто распил несколько бутылок кларета. С ними со всеми, живыми или мертвыми, надо было наконец разобраться.

Марк начал классифицировать имена, которые выуживал из болота: автор или получатель письма, коллеги, студенты, люди, обсуждаемые, похваленные, обруганные. Он наткнулся и на переписку с лидером лейбористов, недавно побудившую Генри атаковать редакторов газет. Марк прочитал ее с интересом, но, в отличие от своего работодателя, сразу понял, что этот политический скандал безнадежно устарел.

Марк не знал о мечте Генри восстановить свое доброе имя, но сам подыскивал какой-нибудь пикантный анекдот. Он подозревал, что здесь можно что-нибудь выловить, но история с лейбористом, пожалуй, не то, что ему нужно.