Эрика Леонард Джеймс - Пятьдесят оттенков серого

— А если я не захочу ничего подписывать?

— Тогда вариант Энжела Клера.

— И что означает этот договор?

— Что ты обязуешься никому о нас не рассказывать. Ни о чем, никому.

Я смотрю на него недоверчиво. Похоже, дело совсем плохо. Но меня уже разбирает любопытство.

— Хорошо, я подпишу.

Кристиан протягивает мне ручку.

— Ты даже не хочешь прочесть?

— Нет.

Он хмурится.

— Анастейша, ничего нельзя подписывать, не читая!

— Кристиан, пойми, я и так не собираюсь рассказывать о нас никому. Даже Кейт. Но если это так важно для тебя, для твоего адвоката… которому ты, по-видимому, все рассказываешь, то ладно, я подпишу.

Он смотрит на меня сверху вниз и мрачно кивает.

— Справедливо, мисс Стил, ничего не скажешь.

Я размашисто подписываю обе копии и передаю одну ему. Сложив вторую, кладу ее в сумочку и делаю большой глоток вина. Я кажусь гораздо храбрее, чем есть на самом деле.

— Значит, сегодня вечером ты займешься со мной любовью, Кристиан?

Черт возьми! Неужели я это сказала? В первый момент у него от изумления открывается рот, но он быстро приходит в себя.

— Нет, Анастейша, не значит. Во-первых, я не занимаюсь любовью. Я трахаюсь… жестко. Во-вторых, мы еще не покончили с бумагами, и, в-третьих, ты не знаешь, что тебя ждет. У тебя есть возможность передумать. Идем, я покажу тебе комнату для игр.

Я потрясена. Трахаюсь! Черт возьми, это заводит. Но зачем нам смотреть комнату для игр? Загадка.

— Ты хочешь показать мне свою игровую приставку?

Кристиан громко смеется.

— Нет, Анастейша, не угадала. Идем. — Он встает и протягивает мне руку. Я иду с ним обратно по коридору. Слева от двойных дверей, через которые мы вошли, — другая дверь, ведущая на лестницу. Мы поднимаемся на второй этаж и поворачиваем направо. Достав из кармана ключ, Кристиан отпирает еще одну дверь и делает глубокий вдох.

— Ты можешь уйти в любой момент. Вертолет стоит наготове и отвезет тебя, куда ты пожелаешь. Можешь остаться на ночь и уйти утром. Решать тебе.

— Открой же эту чертову дверь, Кристиан.

Он распахивает дверь и отступает, чтобы пропустить меня внутрь. Я глубоко вздыхаю и делаю шаг вперед…

— Я словно перенеслась во времени в шестнадцатый век, в эпоху испанской Инквизиции.

Ни фига себе!

Первое, что я замечаю, — это запах. Пахнет кожей и полиролью со слабым цитрусовым ароматом. Свет мягкий, приглушенный. Источника не видно, рассеянное сияние исходит откуда-то из-под потолочного карниза. Выкрашенные в темно-бордовый цвет стены и потолок зрительно уменьшают достаточно просторную комнату, пол сделан из старого дерева, покрытого лаком. Прямо напротив двери к стене крест-накрест прибиты две широкие планки из полированного красного дерева с ремнями для фиксации. Под потолком подвешена большая железная решетка, площадью не меньше восьми квадратных футов, с нее свисают веревки, цепи и блестящие наручники. Рядом с дверью из стены торчат два длинных резных шеста, похожие на балясины лестницы, только длиннее. На них болтается удивительное множество всяких лопаток, кнутов, стеков и каких-то странных орудий из перьев.

С другой стороны стоит огромный комод красного дерева: ящики узкие, как в старых музейных шкафах. Интересно, что в них может быть? Но действительно ли я хочу это знать? В дальнем углу — скамья, обтянутая темно-красной кожей, и рядом с ней прибитая к стене деревянная стойка, похожая на подставку для бильярдных киев; если присмотреться, на ней стоят трости различной длины и толщины. В противоположном углу — стол из полированного дерева с резными ножками и две такие же табуретки.

Однако большую часть комнаты занимает кровать. Она крупнее обычной двуспальной, с четырьмя резными колоннами в стиле рококо по углам и плоской крышей балдахина. Похоже на девятнадцатый век. Под пологом видны еще какие-то блестящие цепи и наручники. На кровати нет постельных принадлежностей — только матрас, обтянутый красной кожей, и красные шелковые подушки, сваленные грудой на одном конце.

У изножья кровати, на расстоянии нескольких футов, большой темно-бордовый диван, просто поставленный посередине комнаты, лицом к кровати. Как странно… Ставить диван лицом к кровати. И тут мне приходит в голову, что на самом деле диван — самая заурядная вещь из всей мебели в комнате, и я улыбаюсь этой мысли. Подняв голову, я вижу, что к потолку в случайном порядке прикреплены карабины. Остается только гадать, зачем они нужны. Как ни странно, все это резное дерево, темные стены, приглушенный свет и темно-бордовая кожа придают комнате спокойный и романтичный вид… Наверное, это и есть романтика по версии Кристиана Грея.