Эрика Леонард Джеймс - Пятьдесят оттенков серого

— Идет, — соглашается он, но взгляд по-прежнему строгий.

Правда-правда. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не скорчить рожицу.

— Мне хочется закатить глаза.

— Не стесняйся. Нашла чем испугать, — произносит он сурово.

Я щурюсь в потолок.

— Думаю, хорошая порка — отличное средство, чтобы проснуться.

Я задумчиво морщу губы.

У Кристиана отпадает челюсть.

— С другой стороны, ты войдешь в раж, вспотеешь — то еще удовольствие в здешнем климате. — Я с невинным видом пожимаю плечами.

Кристиан закрывает рот и тщетно пытается нахмуриться. Я вижу, как в глубине его глаз мелькают веселые искорки.

— Ваша дерзость не знает пределов, мисс Стил. Лучше пейте свой чай.

На столе «Твайнингс», мое сердце поет. «Вот видишь, он не забыл», — изрекает подсознание. Я сажусь напротив Кристиана, упиваясь его красотой. Смогу ли я когда-нибудь насытиться этим мужчиной?

У двери гостиной Кристиан подает мне толстовку.

— Пригодится.

Я удивленно смотрю на него.

— Бери, не пожалеешь, — усмехается Кристиан, чмокает меня в щеку и, взяв за руку, выводит на улицу.

Предрассветный воздух встречает нас прохладой. Гостиничный служащий протягивает Кристиану ключи от шикарной спортивной машины с откидным верхом. Я вопросительно смотрю на него — он усмехается.

— Иногда приятно быть мною, — говорит Кристиан с хитрой и самодовольной улыбкой, описать которую я не в силах. Когда ему приходит охота быть беспечным и игривым, Кристиан неотразим. Он с преувеличенно низким поклоном открывает для меня дверцу, и я забираюсь внутрь. Кристиан в прекрасном расположении духа.

— Куда мы едем?

— Увидишь, — усмехается он, запуская мотор и выезжая на Саванна-парквей. Запустив GPS-навигатор, он нажимает кнопку на приборной панели, и классическая музыка заполняет салон.

Нас берут в плен нежные звуки сотен скрипок.

— Что это?

— «Травиата». Опера Верди.

Господи, как красиво.

— Травиата? Знакомое слово, не помню, где я его слышала. Что оно означает?

— Буквально падшая женщина. Опера написана на сюжет «Дамы с камелиями» Александра Дюма-сына.

— Ах, да, я читала.

— Не сомневался.

— Обреченная куртизанка. — Я ерзаю на роскошном кожаном сиденье. Он пытается что-то сказать мне? — Какая грустная история.

— Слишком тоскливо? Хочешь сама выбрать музыку? С моего айпода. — На лице Кристиана уже знакомая мне ухмылка.

Я нигде не вижу его айпода. Кристиан пальцами касается панели, и на ней возникает плей-лист.

— Выбирай.

Его губы хитро кривятся, и я понимаю, он меня испытывает.

Наконец-то я добралась до его айпода! Я пробегаю глазами по списку, выбираю отличную песню и нажимаю на воспроизведение. Никогда бы не подумала, что он фанат Бритни. Клубный микс и техно оглушают, Кристиан делает звук тише. Возможно, слишком рано для Бритни с ее взрывным темпераментом.

— Это «Toxic», нет? — морщится Кристиан.

— Не понимаю, о чем ты.

Я делаю невинное лицо.

Кристиан еще уменьшает громкость, и мысленно я ликую. Моя внутренняя богиня с гордым видом стоит на верхней ступеньке пьедестала. Кристиан сделал звук тише. Победа!

— Я не записывал эту песню, — замечает он небрежно и давит на педаль газа, заставляя меня вжаться в сиденье.

Что? Вот негодяй, он сделал это нарочно! Если не он, то кто? А Бритни никак не допоет. Если не он, кто тогда?

Наконец песня заканчивается, вступает печальный Дэмиен Райс. Так кто же? Я смотрю в окно, внутри все переворачивается. Кто?

— Это Лейла, — отвечает он на мой невысказанный вопрос. Как ему это удается?

— Лейла?

— Моя бывшая загрузила эту песню на айпод. Дэмиен уходит на задний план, я сижу оглушенная.

Его бывшая саба? Бывшая…

— Одна из пятнадцати?

— Да.

— Что с ней случилось?

— Мы расстались.

— Почему?

О господи. Слишком рано, чтобы выяснять отношения. Впрочем, Кристиан выглядит спокойным, даже счастливым и, что важнее, разговорчивым.

— Она захотела большего, — говорит он тихо и задумчиво.

Его слова повисают между нами. Снова это выражение: «хотеть большего».

— А ты нет? — выпаливаю я. Черт, хочу ли я знать ответ?

Кристиан качает головой.

— До тебя мне никогда не хотелось большего.

У меня перехватывает дыхание, голова идет кругом. О боже. Неужели это правда? Выходит, и он, он тоже хочет большего! Моя внутренняя богиня делает обратное сальто и колесом проходит по стадиону.

— А что случилось с остальными четырнадцатью?

«В кои-то веки он разговорился — воспользуйся этим!» — нашептывает подсознание.