Франц Фюман - Избранное

— На помощь, братья! На помощь, сестры! Что же вы медлите! Мы все в опасности!

Тут титаны наконец отделились от стен и бросились к Кроносу. Впереди были Атлант и Гиперион, с ними Кей и Крий, далее оба сына Атланта — Кратос и Бия, затем Феба, Мнемосина, Тейя и другие. Битва титанов с богами началась.

Прометей бросился на помощь Зевсу, Рея присоединилась к своим детям и пошла против супруга, Япет и Фемида, не желавшие сражаться ни против повелителя, ни против сына, вместе с Эпиметеем убрались в свою пещеру на Млечном Пути, а Океан и Фемида с тысячью тысяч детей своих в ужасе понеслись на Землю и спрятали лица в водах потоков.

Битва длилась десять лет. Хотя золото Небесного чертога вскоре разлетелось в пыль от столкновения камня и железа и беснования гигантских тел, однако бойцы размахивали руками с такой неистовой быстротой, что удерживались в воздухе сами собой, подобно тому как поднимается с земли и некоторое время парит над нею бешено вертящееся колесо. В конце концов и воздух испарился без остатка, и сражающиеся низринулись на планету из сверкающего кварца, осколки и обломки которой по сей день носятся между Марсом и Юпитером. Там битва бушевала еще три года, и тогда над богами нависла угроза поражения. Посейдона, чей меч был уже так искромсан, что вместо одного острия имел три, жестоко теснили сыновья Атланта, Кратос и Бия; Аид, ударами Кея и Крия по грудь вбитый в скалистый грунт, бился в безнадежном отчаянии; Деметру, Гестию и Рею титаниды уже низвергли и связали, та же участь грозила Гере, а Прометей и Зевс, на которых Атлант, Гиперион и Кронос обрушили град обломанных горных вершин, чувствовали, что силы их иссякают.

— Еще один приступ, братья, — кричал Кронос, — и мы одолеем негодяев!

Он выломал скалу высотою с Кавказские горы и швырнул ее Зевсу прямо в лоб, от чего Зевс рухнул на колени и, не в силах подняться, окончательно сник. В то же время были повержены Аид и Гера, а Посейдон пребывал в таком изнеможении, что больше не мог размахивать своим трезубцем.

— Победа, братья и сестры, победа! — возгласил Кронос и нагнулся, чтобы обломить очередную горную вершину, но тут Прометей, которому предназначался следующий бросок, заметил вдруг на бедрах владыки титанов что-то смутно и странно мерцающее и переливчатое.

Пояс необоримой силы, мелькнуло у него в голове, невидимый пояс тяготения, цел он или поврежден? Ну что же, стало быть, чудовища и придут нам на помощь!

Весь напружинясь для отчаянного прыжка, Прометей ринулся к этим мерцающим пятнам, мощным рывком дернул их вверх и попытался разорвать, при этом сам он едва не разорвался пополам. У него было такое чувство, будто спинной хребет у него треснул; незримый пояс уцелел, казалось, он оказывает сопротивление, противоборствующая сила оттягивала руки Прометея книзу, и, когда Прометей понял, что это Сторукие дергают за невидимые нити, ему вдруг почудилось, будто сквозь его собственную голову прокатилась другая, пылающая плешивая голова и обдала его своим дыханием. Вмиг перед его взором возникли — как в тот раз, в преисподней, — страшные туловища и ноги, руки и головы; в ужасе хотел он остановиться и сдаться Кроносу; тут нечто, державшее его руки, вдруг развело их в стороны, пояс разорвался, удар невидимого кулака потряс планету с такой силой, что ее кварцевое основание раскололось, и борющиеся рухнули вниз, словно деревья в бурю.

Только Прометей, руки которого налились чудовищной тяжестью, придавившей его к скале, остался стоять.

— Что ты наделал! — воскликнул Кронос. — Что ты наделал! — Он произнес это спокойно и беззлобно, казалось, будто вместе с поясом разорвалась и его непререкаемая воля и сам он, избавясь от владычества, испытывает облегчение. Он лежал на блестящей поверхности планеты — почва ее, расплавясь, превратилась в стекловидную массу — и не делал ни малейших попыток подняться или изготовиться к предстоящей битве. Серьезными, почти добрыми глазами посмотрел он на Прометея, который стоял перед ним, оглушенный, и сказал: — У меня на твой счет были большие планы, Прометей. После того как истек бы срок твоего наказания, я сделал бы тебя своим помощником. Но теперь порядок разрушен, и горе всем нам! Погоди, скоро ты сам возжаждешь ледяного покоя!

Прометей встал и почувствовал, как тяжесть, будто оттянутые вниз веревки, качает и колеблет его, ему показалось, что он видит волосатые лапы, когти и чешуйчатые щупальца, карабкающиеся вверх по этим веревкам. Незримое выскользнуло из его рук, а в скальном основании, на котором он стоял, внезапно образовалось несколько быстро углублявшихся трещин. К треску кварца примешались хрип, клокотанье и бульканье, еще миг — и они превратились в оглушительный вой и рев; на горизонте показались языки дыма и пламени, понесло смрадной смесью гнили и гари. Вдруг из-за края планеты к месту битвы потянулась рука; тонкая и упругая, как волчьи жилы, она уцепилась за выступ скалы, а за нею из глубин поднялся вал ревущих голов.