Макc Гурин: Псевдо

— Пойдём.

— Да, пойдём.

Они взялись за руки (в лабиринте к этому времени стало светло, как днём) и двинулись по длинным бессмысленным коридорам смотреть на жён Минотавра.

Два часа спустя они вошли в какую-то просторную залу, в середине которой стояла огромная клетка. В этой клетке сидели Мила, Лена и много других женщин. (При том, что я не имею никакого отношения к Минотавру.) Все они были голые и пахли мужицким потом.

Женщины не сразу заметили Тесея Божийдарова и Минотавра, так как были увлечены игрой (в карты).

— Ваша дама убита! — воскликнула моя первая жена Мила и почесала себе живот.

— Что ж, хуйня вышла, — ответила моя вторая жена Лена, после чего обернулась в сторону вошедших, но промолчала.

— Всё-таки Скворцов — мудак! — задумчиво произнесла Женщина-для-меня и отошла в угол клетки пописать.

Божийдаров и Минотавр переглянулись и вышли из залы.

— Хуёвые у тебя жены, — заметил Тесей.

— Хуёвые, — согласился Минотавр.

— Знаешь, я могу показать тебе кое-что получше.

И он снова водил чувствительного милиционера по лабиринту и, в конце концов, привёл на кладбище, где признался, что в этих могилах покоятся Эрнст Теодор Амадей, Герман Гессе, Хулио Кортасар и Федерико Гарсиа Хуёрхес. А потом сказал: «Всё, что ты видел здесь, не имеет никакого значения. Ты — Божийдаров Тесей, Я — Минотавр, но и в этом тоже нет смысла. Ты хороший ёбарь. Мне было с тобой хорошо, но знаешь ли ты, что совершил сегодня сыноубийство? Минотаврёнок, которому ты перерезал горлышко — это один из наших с тобой семерых сыновей. Все эти жёны — только иллюзия. Истинная мать моих минотаврят — это ты, Роман Теодоров — Фёдоров милиционер. Ты, словно Юпитер, пожираешь своих детей. За это я тебя и люблю. Юпитер, Зевс — не всё ли равно? Ты Бог, а я Минотавр, и мы любим друг друга. Я ждал тебя множество лет, и ты вошел в меня, в мой лабиринт. Хочешь, я открою тебе самую главную тайну? Не минотавр находится внутри лабиринта, но лабиринт существует в воображении минотавра! И когда Тесей, олицетворяющий чуждый вихрь, вихрь каких-то далеких дурацких сфер, находящихся за пределами сознания минотавра, дерзко врывается в лабиринт, я вынужден защищаться. Но сегодня всё произошло иначе. Сегодня своё и чужое слилось воедино. Мы оба ощущаем себя в лабиринте лишь потому, что сознание наше стало едино. И мой лабиринт стал твоим лабиринтом. И твой стал моим. И, видит Бог, Юпитер, Зевс, Христоска и ты, что лабиринты наши идентичны. Всё это одно и то же. И это хорошо. Помнишь, «…и увидел бог, что это хорошо».

Ты видел моих жён, ты знал своих, но, поверь мне, подобно тому, как наши лабиринты — это один и тот же лабиринт, так же и жёны наши — это всего лишь одна женщина, которая и придумала всё это хитросплетенье коридоров и галерей, чтобы стать для нас путеводной звездой и завоевать наше сознание полностью, ибо попав в лабиринт, невозможно думать ни о чём другом, кроме как о выходе, а значит о той, кто может нам в этом помочь.

Но теперь, когда мы с тобой осознали эту мысль, заметь — лабиринт уже перестаёт быть лабиринтом и превращается всего лишь в один коридор, в конце которого нас уже ждет Ариадна. Она ждет у дверей выхода. Лабиринт придуман ею, и она не выпустит нас до тех пор, пока мы не сделаем с ней того, о чём мечтает всякая женщина. Теперь ты понимаешь, что Ариадна и Минотавр — одно и то же лицо. Лабиринт существует внутри сознания Минотавра, а внутри лабиринта существует Ариадна, которая обуславливает его существование как таковое, поскольку и ежу понятно, что препятствия существуют лишь для того, чтобы сладостней был момент ебли, и, таким образом, Ариадна в функциональном отношении является Минотавром, в воображении которого существует лабиринт и она сама. Ты сам видишь, Тесей, что уже сама эта схема является лабиринтом, а так как она сформулирована мной, Минотавром, то это опять-таки подтверждает тезис о том, что всё существует в моём сознании!..

Однако при этом данная схема существует так же и в сознании Ариадны и выглядит при этом немного иначе, но похоже, поскольку Ариадна и Минотавр — одно и то же лицо. И вообще, всё существует в сознании меня, тебя и Ариадны, а так как у нас с тобой сознание единое, то корень всех противоречий в автономности сознания Ариадны, которую (автономность) я предлагаю упразднить.

Для этого нужно только одно. Дело в том, что есть некая табуированная область воображения, объединяющая нас всех троих. Во-первых, каждый из нас подсознательно мечтает о смерти. При этом мужчины, как правило, мечтают о ней активно, то есть хотят, примитивно говоря, всё сделать своими руками, а женщины же наоборот, мечтают о смерти пассивно, т. е., так или иначе, хотят принять её от чужих рук.