Александр Шелудяков - ИЗ ПЛЕМЕНИ КЕДРА

Кара поняла человека, с благодарностью лизнула ему руку. Ушел Илья осматривать урман, и не повезло ему: как на грех, повалил снег. Не любит белка первый снег со слякотью – затаивается. В полдень Илья для пробы застрелил одну белку, чтобы посмотреть на лапки и определить «ходова» или местная. Беличьи лапки не выбиты – значит, местная белка. Собрался Илья возвращаться к избушке. Завечёрок обещал быть крутохолодным: сучколом потрескивал под ногами звонко, хрустел слюдянистый мох и жухлотравок. Решил Илья по пути стрелить еще одну белку. Дробь хлестнула сквозь густые ветви пихты, ранила зверька. Подранок забился в густохвойной макушке. Раненая белка, едва почувствует, что опасность миновала, сразу уходит с дерева, где ее опалило дробью и порохом. Укрытия ищет в другом месте.

Илья не любит бросать подранков – грех. Он отошел немного в сторону, сел на кедровую буреломину, затаился. Вдруг впереди раздалось хлопанье крыльев. Илья, вытянув шею, пригляделся: метрах в семидесяти от него на макушке сосны сидел глухарь. Дробью на такое расстояние не взять. Заложил Илья патрон с пулей… Громкий выстрел разодрал стылое покрывало тайги, гул бочкой укатился вдаль по острозубным вершинам таежной гривы. Глухарь, роняя перья, камнем упал на хрусткий мох, алой ягодой разбрызгались капли крови.

Снова сидит промысловик на старом месте, наблюдает за пихтой. Раненая белка, падая с ветки на ветку, спускалась вниз. Стрелять ее уже не нужно. И так видно: перебит у зверька зад, далеко не уйдет. А лишний выстрел изрешетит шкурку. На предпоследней ветке белка зацепилась передними лапками за сук и повисла. Неожиданно из мелкого ельника выскочила Кара с черным комочком в зубах. Не успел Илья опомниться и сообразить, что к чему, как положила ему лайка на колени слепого щенка.

Зависшая белка дернулась, выпустила из лап сучок. Кара на лету поймала зверька.

Илья удивился: готовая ощениться собака прибежала к нему. «Наверное, на выстрелы», – подумал охотник. Редкие снежинки падали и тут же таяли на нежной шерстке щенка. Кара облизала первенца. В глазах ее светилась тоска. Илья взял щенка, сунул за пазуху. Кара покрутилась возле хозяина, забилась под валежину, разгребла хвою со мхом и легла. Илья догадывался: скоро появятся на свет остальные щенята.

К сумеркам чувствительно засмелел мороз, вошел в силу. Охотник развел костер. Раза два щенилась Кара в разгар охотничьего сезона. Всегда Илья выбрасывал щенят в болото или закапывал. Глядишь, дней через шесть-семь лайка оправится и снова идет на промысел…

Под валежиной попискивали щенята. Взял Илья от Кары четыре пестреньких комочка и пошел к избушке.

Растопив печку, принялся щипать глухаря.

«Неплохо бы черненького первенца оставить», – подумал Илья…

И ночью ему не спалось. Ныли ноги, наверно, от усталости. За день исхожено по тайге ой-ой сколько!.. Со щенятами обуза. Если оставить щенка, считай, Кара ему не помощница. Будет крутиться возле избушки как привязанная… Пусть лучше возьмет всех щенят карачун-смерть.

Утром Илья опалил в железной печке глухаря, оскоблил пупыристую прижаренную кожу от золы и прилипших углей. Между делом порадовался меткому выстрелу.

Пулевая пробоина в тушке дала мыслям новое направление. Обругал себя Илья: «Э-э, вместо мозгов у тебя, парень, гнилая труха». С Карой не раз приходилось Илье брать медведей. Однажды по чернотропу, в такое же время, как нынче, столкнулся он с медведицей. Сгребла его зверина, подмяла. Нож не с руки оказался. И растерзала бы, не окажись рядом Кара. Чувствуя беду, лайка вскинулась на загривок зверице и всю ее ярость приняла на себя… Теперь Илья знал, что заставило Кару бежать в кедровую низину со щенком в зубах. Этот выстрел напомнил ей схватку с медведицей…

В полдень продолбил прорубь Илья на болотистом ручье и бросил в нее всех щенят. Жалко было топить их, но и оставлять нельзя – засосут лайку, не до белок и соболей будет тогда собаке. А без собаки промысел – пустое дело.

Ночью Кара протяжно выла. Она сидела на тонком прозрачном льду у проруби, подернутой молодой коркой, вморозившей в себя холодные искорки звезд. Почему собаки в тоскливую минуту поднимают морду к небу? Может быть, так же как и верующий человек, имеют своего бога, просят у него защиты и помощи?..

Осиротела Юганская земля. Ушли перелетные птицы в далекие солнечные страны. Печальными глазами провожали люди косяки уток, гусей и лебедей. Вот-вот пойдет по Югану шуга. Но держится все еще затяжная осень с оттепелями и дождями, не уступает зиме владений.