Александр Шелудяков - ИЗ ПЛЕМЕНИ КЕДРА

– Суд удаляется на совещание!..

Костя поднял голову. Проводил взглядом людей, которые уходили за обитую войлоком дверь. Уходили решать его судьбу.

Зашел Александр Гулов в магазин как раз перед закрытием. Папирос купить. Дело было, конечно, не в папиросах. Хотелось ему с глазу на глаз поговорить с продавщицей об Илье. Но торчала у прилавка Андрониха, не уходила. Чуяла бабка: тут кое-что разузнать можно. Однако молчал председатель, ждал. Наконец, воровато куснув взглядом Александра, затолкала бабка в потертую клеенчатую сумку мешочек с сахаром, засеменила к дверям. Проводил ее глазами Гулов и повернулся к прилавку.

– Слушай, Соня, зачем ты хороших людей оговариваешь?.. – начал он спокойно.

– Кого бы это?.. – взвилась на дыбы та.

Накипела на Сонином сердце злоба на председателя. Засудили Костю на три года в исправительный лагерь, так теперь Илья не отходит от Тани. Дров ей напилил на всю зиму, березовых, жарких. Накосил сена для коровы. И на звероферме они всегда рядом, помогают друг дружке. Бунтует Сонина душа от ревности. Провела Соня с Ильей всего-навсего две вороватые ночки. Прячется Илья от Сони, трудно его залучить, а на веревке милого не приведешь в дом. Но считает Соня Илью своим и отдавать его никому не намерена.

– Верни Илье деньги, которые с книжки сняты! – Напирает она на председателя. – Чужими деньгами решил артельные дыры заткнуть. Дружку-то небось за колючую проволоку переводики шлешь из Илюхиных Денег. Не свои выкладываешь!..

– Ты-то чего в чужих карманах считаешь? – мрачно возражает Гулов. Сам он при большой семье своей и артельных заботах никак не мог скопить денег на заветную дюралевую лодку с подвесным десятисильным мотором.

– Костины деньги, если хочешь знать, получит Таня. Илье вернем долг после отчетного года, да и то, если будут лишние. Илья против ничего не имеет. А чего бы тебе целить на Кучумовы доходы?..

– Не суйся в нашу семейную жизнь. Знаю, для чего отправил Илью с Танькой на Соболиный… Знаю…

Гулов усмехнулся и возразил:

– Семьи у вас с Ильей нету. Да и получится ли – вопрос. Прошу тебя, не губи жизнь парню…

– А о моей жизни ты подумал? – вдруг заплакала Соня. – Кто мне поможет?

– Найдешь себе мужика. Баба ты красивая, в соку… – утешительно начал председатель, но Соня перебила его.

– Найдешь… Будь мужики грибами, нашла бы. Кто меня подберет с Илюхиным привеском? Второй месяц брюхатая от него. – Она вытерла халатом глаза и совсем спокойно продолжала: – Саша, ты умный мужик, загляни в мое нутро… Мне тридцать лет. Я жить хочу, как все бабы. Красивая, здоровая… А ничего не получается… Мужики на меня засматриваются, да все по-кобелиному. Противно мне это. И ты такой же! Вот скажу сейчас: пройди в горницу, за эту занавеску – пойдешь ведь, не откажешься…

Гулов смешался. Зарозовели кончики ушей.

– Одно тебе, Соня, скажу. Таня дорогу твою не переходила. Чего ты ненавидишь ее? – перевел он разговор.

– Боюсь, Сашенька, за Илью. Соперница она моя страшная. Я, может быть, за это себя ненавижу. А что поделаешь… На мой роток не накинешь платок… Оставлю Таньку в покое, когда вернешь Илье деньги и мы с ним распишемся, свадьбу сгуляем. Скоро он должен возвратиться из тайги…

– Соня, а если уехать в город? – продолжал Гулов. – Илью ты не любишь. Он тебе и деньги отдаст. Купишь дом, легковую машину, найдешь мужа городского, образованного.

– Вон ты о чем! А еще коммунист…

– Тьфу ты! Баба, она баба и есть!.. – не выдержал председатель, хлопнул дверью и ушел из магазина, дав слово не ввязываться никогда посредником ни в какие любовные истории.

Югана придирчиво осматривала жениха и невесту, перед тем как сказать Кедру-богу важные слова.

– Гляди, Дух великих юганских урманов! Это молодой вождь племени Кедра. За его спиной – тугой охотничий лук. Колчан из выдровой шкуры полон метких стрел. На ремне – нож из крепкой русской стали в берестяных ножнах. На голове молодого Шамана – корона из самых счастливых и самых сильных перьев таежных птиц. Ноги вождя быстрее лосиных. Вышиты бисером узоры на голенищах летних унтов. Ты, Кедр-бог, дай ему свою мудрость…

Югана разговаривала с кедром. Андрей тихо переводил Лене слова старой эвенкийки.

– Сейчас Югана будет воспевать твою красоту.

– Ты, Кедр, знаешь невесту. Я тебе рассказывала о ней. Вот она! Ноги ее не топтали охотничьих троп. Она не умеет поставить чум и сварить в берестяной посуде еду на костре. Она не умеет добывать в тайге пищу для мужа. Не натянуть ей тетиву лука и не пустить стрелу в зверя. Но всему этому ее научит Югана. Смотри, Кедр, какой хороший на ней свадебный эвенкийский наряд. На русской женщине платье бархата утреннего солнца. Белый замшевый пояс шит бисером, что ночное небо звездами. На поясе – нож, кованный парусным цыганом. Красивая голова у невесты, красивей белых перьев лебедя… Югана все сказала.