Жорж Перек - Исчезание

Думаю, Эймери был уже не в себе, так как схватил тяжелый металлический прут и двинулся на меня.

Я схватил палку, желая сдержать неминуемую атаку. Нанести удар Эймери не успел: нас разделяли какие-нибудь два-три метра, и вдруг некая адская сила — как сильный магнит — увлекла брата в резервуар.

Бедняга издал дикий крик, бултыхнулся, забарахтался и уже через миг был затянут в мазутную бездну…

заканчивающаяся на архизначащем эллипсисе

— Так, — заключил Артур Бэллывью Верси-Ярн, — и умер Эймери Шум.

Клянусь именем Джеймса Макферсена в пересказе Баура Лармиана — выпендрился Алаизиус Сайн, смакуя любимейшее из любимых ругательств, — сей чарующий рассказ нас весьма увлек. И все же я усматриваю в нем девять-десять никак не стыкующихся деталей.

— Знаю, — сказал Верси-Ярн. — Следуя нашей схеме, месть не будет карать Эймери, если сын Янус все еще жив. Так ведь ты сам — дав мне впасть в дурную, тяжелую дрему — в деталях рассказывал Сиу, как Янус был убит!

— Разумеется, — признал Алаизиус Сайн, — ты прав насчет Эймери. А как же ты сам? Ты, чьи дети уже мертвы, как же ты еще живешь? Внебрачные дети, затем Антей Глас, Дуглас Хэйг Виллхард, Хыльга Виллхард-Маврахардатис, Хассан Ибн Аббу, все умерли! А два близнеца, жившие у тебя, были выкрадены еще в детстве! Как смерть минула тебя?

— Думаю, ты прав, — хмыкнул Артур Бэллывью Верси-Ярн. — Наверняка смерть настигнет меня в самые ближайшие минуты; так будет сделан заключительный штрих в саге-заклятии, преследующей нас всю жизнь…

— Нет! Нельзя нарушать правила жанра, — прервал тираду Алаизиус Сайн. — Дабы завершить наш рассказ, всем без исключения следует принять ждущую их планиду.

Аттави Аттавиани насупился и затеребил щетину.

— Ну, давай, Аттавиани, — изрек Алаизиус Сайн, — теперь настал черед высказаться и тебе.

— Да какие у меня высказывания? — заупрямился Аттави Аттавиани. — Пустяки, не заслуживающие внимания (так мне всегда внушали)!

— Да будет тебе! — прикрикнул начальственный Сайн. — Мы все знаем, как важны имеющиеся у тебя сведения!

Аттави Аттавиани запыхтел и начал:

— Трехлетними детьми нас (меня и брата) выкрали в парке Бастии: длинный худющий тип навел на нас сглаз и, увлекая магическими чарами, завел — бессильных и зависимых — вглубь леса…

— Сын! — вскричал Артур Бэллывью Верси-Ярн.

— Папа! — расплакался Аттави Аттавиани, прыгая ему на шею.

— Скажи мне, милый, — задумался вслух Артур, тиская плечи сына в пылу чувств, — как тебя звать, Ульрих или Юрих?

— Ульрих. Мы были захвачены неким мерзавцем из Калакуччии; мерзавец заставлял нас красть кур и гусей у местных крестьян. Затем сбагрил нас за весьма низкую цену: Юрих — балаганщику Грибальди, а меня — служаке Аттавиани, направившему меня в легавые.

— Так значит, ты жив! — умилился Верси-Ярн. — И месть Клана тебя минула. А куда делся Юрих?

— Брат уехал в Бастеликаччию, а мы с Аттавиани перебрались в Кальви. Я не знал, где живет Юрих. Через десять лет мне выпал случай съездить с миссией в Бастеликаччию: Юрих там уже не жил.

Я лишь узнал следующее: брата научили играть на барабане, а затем увезли на бригантине в Геную, так как приемный папа, будучи из Альбинии, а значит лигурийцем, желал перед смертью взглянуть еще раз на чудесные ландшафты детства…

— Ты желаешь знать, жив ли еще Юрих? — усмехнулся Алаизиус Сайн. — Ты желал бы видеть сына живым и тем самым уберечь жизнь себе! Так нет же! Юрих сгинул двадцать пять лет назад…

— Увы, бедный Юрих! — пустил слезу Верси-Ярн.

— Здесь у меня имеется интересная реляция, направленная фельдфебелем М. П. и касающаяся Юриха Грибальди:

Васкельгам: В сей день, 27 июня, на утреннюю перекличку не явились три рекрута. Старший унтер Бутц рвал и метал:

— Даю неделю! — кричал Бутц капралу. — Салаг найти и упечь на губу!

Три дня спустя их все еще не нашли.

— Мерзавцы у меня сгниют в Бириби! — ругался унтер, перед тем как представить циркуляр

Всех ратных служащих перевели на казарменный статус. Десять бригад при табельных ружьях перекрыли все заставы, въезды и выезды: населенный пункт был в петле. Назначили премию в двадцать гиней за любые сведения: разжились лишь единственным свидетелем, рассказывавшим сущие бредни. Патрули пытались выуживать сбежавших в электричках, вылавливать в близтекущем канале. Все меры были безуспешны.