Павел Шмелев - Истории Дальнего Леса

— Уж не хотите ли познакомиться с нами поближе? — прозвенели ключи, ударяясь друг о друга и посылая отражение ярко горящей люстры прямо к Джейн.

А Джейн, меж тем, вся светилась изнутри и призывно скрипела всеми своими пружинками все сильнее и сильнее. Уж так ей хотелось сблизиться с красавцами-итальянцами!

— Давно я ни с кем не знакомилась. Да и некогда мне. Всё работа да работа, — скрипела пружинками Джейн, и весь ее механизм призывно щелкал и позванивал.

Симпатии довольно трудно скрыть, и уже скоро один итальянский ключ подобрался совсем близко к Джейн, как бы намекая, что совсем не прочь пощекотать ее пружинки. И Джейн была совсем не против. Никто не предупредил Джейн, что красивые ключи ни разу не открывали да и не могли открыть никакой замок. Были они лишь красивой игрушкой, вели жизнь легкую, пустую и праздную. А если бы кто и предупредил, разве послушалась бы Джейн умного, но холодного совета? Вряд ли.

Все мы любим пустые и блестящие безделушки. Такие экземпляры встречаются и в нашем мире, далеком от сказочного живописания и прочей магии. Вот только и мы тоже удивительно любим обманываться и наделять безделушки теми прекрасными качествами, которыми они обладать просто не могут.

А Джейн и не замечала, что этот красивый итальянец не мог прокрутиться и открыть дверцу. Не для этого совсем он жил на белом свете: для любви да красоты жил он, а не для какой-либо тяжелой и нудной работы. А ей было так хорошо вместе с ним, что она забыла обо всем. И при чем тут какая-то дверца сейфа? Вот глупости какие! Только бы он никуда не уходил, а так и оставался с ней, приятно щекоча пружинки. А он, глупый, все крутился и крутился. Не понимал легкомысленный и красивый ключ, что ей и не надо, чтобы он открыл дверцу, не это ее заводит и нравится в нем.

Так они и остались: Джейн и красивый ключ-итальянец всю ночь и весь следующий день, сцепившись вместе, став одним целым. А второй ключ решил, что ему в этот раз просто не повезло, и всю ночь пел им удивительные песни о несчастной любви, качаясь из стороны в сторону на золотой цепочке.

А днем вернулся за какими-то бумагами хозяин сейфа и очень удивился, увидев в своем новом сверхсложном, сверхсекретном замке декоративный итальянский ключ, подаренный ему на проходившей недавно выставке. Он попытался вытащить ключ, но тот застрял, и разъединить ключ и счастливую своим неожиданным безумством Джейн не было никакой возможности.

Подергал удивленный и перепуганный хозяин сейфа итальянца пару раз туда и сюда, да понял, что другого выхода нет: придется, хочешь не хочешь, вызывать в этот неурочный час мастера Никиту. Хозяину сейфа повезло: обычно разбудить Никиту на следующий день после веселого праздника не удается. Но на этот раз его смогли растолкать. Хоть и слабо соображал Никита, где он в момент находится и, главное, зачем пришел, но мастерство на самом деле не пропьешь. Права народная мудрость. Вот и мастер Никита, даже после бурного праздничного вечера и не менее бурной ночи, оказался самым рукастым из всех собравшихся. И пусть слегка качало землю под его крепкими ногами из стороны в сторону, но мастер он был знатный. Другого такого во всей округе все равно не сыщешь. Да и где искать мастера в праздничный-то день!

Никита достал свой инструмент и попытался что-то сделать. Но как он ни старался — и так и эдак, только не смог он разъединить ключ итальянский и Джейн. Пришлось непутевого красавца, к всеобщему недовольству и явной досаде, разрезать на куски. И все-таки один кусочек в Джейн остался навсегда: очень уж глубоко он забрался внутрь ее механизма. В самую что ни на есть сердцевину. И чтобы вытащить его, надо было разобрать Джейн.

Джейн с сожалением и вздохами всех окружающих сняли со ее привычного места, и оказалась она в огромной и грязной сумке Никиты, а потом в его темном чулане. Определили ее в коробку с разными деталями простых замков и самыми обычными винтами. Так что страдала она ужасно, до сумасбродства: ведь там и поговорить-то было абсолютно не с кем. Одна надежда оставалась на Никиту, который обещал разобрать ее и прочистить. А пока суд да дело, все единодушно решили на место Джейн привинтить совсем другой замок.

Звали его Джон, хоть и не был он таким блестящим и красивым, но ничуть не уступал Джейн по степени секретности и сложности. Вот только никаких аллегорий, страданий и нежных чувств он не признавал. Не было у него такой напасти совсем. Жизнь казалась ему прямой дорогой. Его отношения с Ки навсегда остались сугубо деловыми. Поэтому и проблем больше никаких не было — сейф всегда открывался быстро и надежно, без всяких сантиментов и страданий.