Павел Шмелев - Истории Дальнего Леса

Мы так часто наслаждаемся своей уникальностью в узком кругу избранных нами же друзей. Вот и Джейн любила свою исключительность. Она старалась подчеркнуть это качество каждый день. И все бы шло так, как она хочет, но чувство некоторой неустроенности и сомнения не проходило. Отчасти, видимо, потому, что была у Джейн проблема с партнером.

А надо отметить, что партнер достался ей совсем незатейливый. Простой металлический ключ. Он был изготовлен из специального сверхпрочного сплава. А больше о нем ничего особенного и уникального и сказать было нельзя. Так, железка железкой по имени Ки, с номером два, выбитым на обеих сторонах.

Страдала Джейн страшно от этой ужасно нелепой, как ей казалось, насмешки затейливой судьбы: как же это может быть, чтобы у такой начищенной до блеска несказанной красавицы был эдакий неказистый и простой партнер. Какой-то неведомый заморский шутник из весьма известной компании, производящей особо точные механизмы, соединил их судьбы навсегда. И ведь в порыве усердия он даже не подумал о совместимости и прочих тонких материях.

Джейн просто не понимала и не могла потом даже себе объяснить все то, что с ней происходило, когда Ки, не мудрствуя лукаво, неспешно приближался к ней. Он каким-то непонятным и загадочным для нее образом умел быстро проникнуть так глубоко внутрь, что Джейн мгновенно и без видимых причин добрела и запускала свой чудной механизм, после чего дверца сверхсекретного сейфа открывалась со страшным скрипом. А потом Джейн сама долго удивлялась своей сговорчивости, доброте и странности насмешливой судьбы. И всякий раз обещала себе, что уж в следующий раз ни за что не поддастся и не откроется, как бы Ки ни старался. Вот тогда все поймут, что он ей не пара. Совсем даже не пара!

Но как только Ки приходил, все повторялось с пугавшей ее определенностью и предсказуемостью. Причем после того, как дверца открывалась или закрывалась, Ки просто терялся из вида и уходил в темную и таинственную неизвестность. Для него это была просто обычная работа, без особых переживаний, кризисов и волнений. Джейн, меж тем, ужасно злилась и трещала своими позолоченными пружинками: этакая железяка двухслойная! Ну каких чувств тут можно ждать — ведь не заложено в него никакой лирики. Да и куда там закладывать-то, ведь был он прост и неказист!

Джейн ужасно страдала и думала, что, совершенно очевидно, здесь что-то не так. Она продолжала поскрипывать своими пружинками и размышлять о странностях своей непонятной судьбы. Вот ведь планида какая…

А жизнь вокруг кипела: позолоченный рыцарь в блестящих латах на больших напольных часах каждый час выходил из своего старинного замка и танцевал с прекрасной улыбающейся дамой в красном платье под перезвон старинных часов. Потом они возвращались внутрь массивного механизма, спрятанного под старинным замком, малюсенькая дверца закрывалась, и кто его знал, что они там делали при закрытых дверях и мерном тиканье.

А на столе перед Джейн лежали, переливаясь на солнце, два подарочных итальянских ключа, закрепленных на ярко блестящей в лучах солнца золотой цепочке. Красавцы просто неописуемые. Никто не знал, откуда они взялись, и какой замок они должны открывать, и вообще способны ли они на это, но все восхищались их блеском и черными наконечниками. Сколько раз они посылали солнечные зайчики в сторону Джейн, вот только ответа никакого не было. Она, глупая такая, все ждала своего неказистого партнера, тоскливо поскрипывая пружинами сверхточного механизма. Как ей хотелось поближе узнать этих красавцев, но что-то ее останавливало всякий раз. Наверное, чувство долга пересиливало интерес и острое желание познакомиться поближе с блестящими красавцами. И сделать хотелось это без спешки, с каждым из них по очереди, чтобы разобраться, который из ключей придется ей больше по вкусу и сможет закрутить ее пружинку в нужную и приятную сторону. Вот такие неприличные мечты бывают порой у обычных на вид офисных замков повышенной секретности.

Но вот однажды, когда за окном вьюга уже репетировала свою новую новогоднюю песню, а хозяин, прихватив Ки, уехал отмечать Рождество к дальним родственникам, было ей особенно тоскливо и одиноко. Начинался сезон веселых новогодних праздников и бесшабашных гуляний, а Джейн оставили одну грустить в тишине огромного кабинета. Она знала, что ни хозяина, ни Ки долго не будет, и именно в этот день Джейн решила наконец позвать итальянцев и познакомиться с ними поближе. Она призывно заскрипела пружинами. Раскачивая шестеренки вправо и влево, она издавала нежную и призывную мелодию любви. Уж очень одиноко ей было среди всеобщего ликования по поводу начинающегося главного зимнего праздника. Итальянцы, мастера по этой части, тотчас догадались, о чем поскрипывала Джейн.