Маргарита Меклина - POP3

Дорогой Аркадий, надеюсь, удастся Вам у завхоза поэзии умыкнуть бесхозную лодку… Мои саратовские страдания заканчиваются 26 мая, после чего я тоже останусь бесхозной, ибо дальше этого семестра идти некуда, позади Москва и четыре года ученья, впереди — скорее всего, усердное скрипение пером, работа, и никаких больше классов! К тому же надо переезжать. Да, теперь уже Я должна куда-то двигаться. Так уж сложилось. Запастись бы мне коробками — не для того, чтобы в них жить (хотя, конечно, с Вашими советами и Вашими молитвами можно построить уютненький коробчонковский домик), а чтобы перевести всю мою Грольеровскую энциклопедию (20 томов), найденную в мусорном ящике, все мои лингвистические и философские словари, весь мой замысловатый гардероб желто-красных нелинялых тонов. Поверьте, у меня нет даже тарелок, не говоря уже о других предметах, как-то по моему вялому отношению к жизни не удалось ничего накопить кроме телефонных счетов и неуплаченных биллов за газ. Как же я жила, спросите Вы? Склоню я свою русую, уже начинающую седеть (да! да!) голову и вздохну глубоко. Сначала, разумеется, у родителей жила, а потом, как водится у нас в Америке, с руммэйтом — помните достославного Достоевского, комнату делящего то ли с призраком Грибоедова, убитого в Персии, то ли с Григоровичем? Скорее уж с Григоровичем, деля на двоих бублик последний…

Персидский принц, поигрывая глазами, заваривает прекрасный армянский кофе. На этом его способности по хозяйству, кажется, заканчиваются. В глазах — паника, когда я прошу заварить чай. Это меня несказанно радует. Родственная душа… У него два кота, птица в клетке и рыба в аквариуме. Представляете, милый Аркадий, было бы странно, если бы птица была в аквариуме, а рыба в клетке? Однако, бывает, бывает… Статью о Байерсе я на живую нитку наметала (так, кажется, высказываются ершистые портные в Одессе? — знавала я одного, кроившего галифе для Котовского, кроившего, в свою очередь, головы белым), однако, жду статью Ролана Барта о нем, заказанную из чуть ли не Нортр-Дамского Университета в Индиане, ибо в Калифорнии ее нет… Статья о perfection. Без нее ничего не получается.

Вы не поверите, что мне сегодня приснилось — моя покойная бабушка, пришедшая ко мне в гости, вероятно, из рая — и вот она стала кататься на скэйтборде! Ей было бы 87 лет — представляете, восьмидесятилетняя бабушка, превосходно выписывающая различные фигуры на скэйтборде! Так вот как они там развлекаются…

Милая Рита,

все-все вопросы по порядку.

Первое: wrapping in the netscape messenger — открывайте его самого, любезного, затем ступайте в preference mail&newsgrpoups\messages. Там есть опция massages wrapping. В massage outgoing поставьте флажок и нужное количество знаков, я обычно ставлю 66. Потому как не люблю простыней. Допускаю, тут кроется страх полной страницы, что в свой черед отсылает к вопросу о «плодовитости». Но вопреки вашему «восклицанию», вынужден отметить, что я совершенно не плодовит, и, более того, бесплоден подобно пресловутой смоковнице.

Кстати, где же она росла? Если не изменяет память, у какой-то пыльной дороги?

Все, что я сейчас делаю — лишь только приведение в порядок каких-то мелочей и тому подобного. Не знаю… иногда кажется, что мне просто физически не хватает времени, а порой я совершенно уверен в обратном — времени хватает, но только, увы, не хватает, меня самого, ума, воображения, желания. Хотя, постоянно возникают какие-то смутные, тотчас рассевающиеся, яко воск пред лицем огня, идеи, но утешение их чрезвычайно сомнительно.

Милый Аркадий, куда Вы пропали? Не обидела ли я Вас чем? Сейчас воскресенье и я сижу на работе, отрабатывая бинокли для рассматривания птиц и свежесть горного воздуха… В голове по-прежнему шум. Вчера, поскольку мы немного повздорили с соседкой по поводу моей нехватки дыхания (она пыталась измерить размер моего выдоха какой-то специальной выдувной стеклянной трубкой — Байарс, кстати, в Египте, искал себе золотодува, убежденный в том, что таковые существуют и могут выдуть ему совершенный кусок золота размером в человеческое сердце — так вот, попытка эта увенчалась четырьмя (!) звонками в полицию). И вот представьте: я с пневмонией, думающая о свежем горном воздухе, в 12:27 ночи… К глазку прикрепилась аккуратная коротко-стрижечная женщина-милиционер с рукой на бедре, а вернее, с боеготовой рукой на дубинке. Как только мы, обманутые ее хрупкостью, женскостью, извечной любовью к собакам и детям, впустили ее, за ней ввалился черный громила. Но не пугайтесь, Аркадий, и не утирайте слезы платком — полицейский громила. Слушайте, дорогой Аркадий, и сберегите это в Вашем сочувствующем сердце: после этого началось сличение версий. В одной комнате эта… женщина допрашивала меня, а в другой комнате громила домогался ответов моей соседки. Никакого алкоголя в квартире, на столе лежат два обглоданных креветочных хвоста. О Боже: вопросы, которые они задавали! И о совершеннолетии, и о каких-то подозреваемых ими подозрительных отношениях, и о праве жить в той квартире… Вот Вам на затравку: около месяца назад в нашем районе, — пожалуй, за два или три блока, такие же милые супружные разнополые полицейские были вызваны родственниками молодого тридцатишестилетнего парня, который был в тот момент немного не в себе и размахивал кухонным ножом у себя на зеленой полянке перед своим собственным домом. Что ж, Вы думаете, случилось? Раздалась канонада. В смысле, эти бравые двое, а также подоспевшие к ним на подмогу другие, одновременно выстрелили в тридцатишестилетнего парня, на глазах у его отца и брата. Что ж, он теперь мертв, а его брат судит полицию.