Джеймс Олдридж. - Дипломат

– У русских тоже, может быть, есть бомба, – ехидно сказала Кэтрин.

– Может быть, – уныло согласился Холмс.

Хэмбер засмеялся, а Стайл заметил: – До этого их наука еще не дошла.

– Это вам неизвестно, – возразила Кэтрин.

– Вы всегда спорите, Кэти, – сказал Стайл. – Вы знаете не хуже меня, что русские не могут изготовить атомную бомбу. Для этого у них нет ни научных, ни технических возможностей.

– Ничего такого я не знаю, – ответила она и посмотрела на Мак-Грегора, который стоял, прислонившись к книжному шкафу, и слушал разговор с видом театрального зрителя, следящего за действием на сцене. Он внимательно смотрел на них, особенно на Кэтрин. Он уже достаточно пригляделся к ней, чтобы видеть, что она вмешивалась в разговор только когда могла что-нибудь возразить; но в эту минуту он не заметил, что ее глаза устремлены на него.

– Мак-Грегор – ученый, – сказала она Стайлу. – Спросите его, способны ли русские изготовить атомную бомбу.

Уединение Мак-Грегора мгновенно было нарушено, все обернулись к нему с такой поспешностью, словно он только что вырос из-под земли. Он понял, что ему придется померяться силами с этими людьми, здесь же, среди музыки и танцев, под веселый говор гостей, запивающих бутерброды с сыром водкой и пуншем.

– Я не физик, – сказал Мак-Грегор. – Поэтому я мало знаю об атомной бомбе.

– Во всяком случае, вы больше понимаете в науках, чем мы, – сказала Кэтрин.

– Но я ничего не знаю о России, – ответил он.

– Вам ничего не нужно знать о России. Вы только скажите, достаточно ли в России развита наука, чтобы русские могли изготовить атомную бомбу. Ну, скажите!

– Вероятно, – пробормотал Мак-Грегор.

– Пожалуйста, мистер Мак-Грегор, бросьте вы свою осторожность ученого, – сказала Кэтрин. -У вас должно быть свое мнение. Как вы думаете, русские отстали от других стран в области физики?

Мак-Грегор чувствовал, что на это он должен дать прямой ответ, если не хочет показаться дураком.

– В прошлом году американцы присудили премию имени Франклина русскому ученому за его труды в области физики низких температур. Я слышал, что в этой области и некоторых других областях чистой физики русские ушли далеко вперед, но лично я об этом знаю мало.

– Низкие температуры – это не атомная бомба, – сказал Стайл.

– Правильно, – согласился Мак-Грегор. – Но эту проблему нельзя отделять от изысканий в других областях физики. Физика низких температур дает очень много для изучения свойств водородного атома, а в науке всегда одно влечет за собой другое, особенно в физике.

– Какое это имеет отношение к атомной бомбе? – спросил Хэмбер.

– Никакого, – согласился Мак-Грегор, – но ведь использование атомной энергии – это прежде всего вопрос научных исследований, а в России научные исследования ведутся в не меньших масштабах, чем где бы то ни было.

– Я думаю, Мак-Грегор, что вы ошибаетесь, – сказал Стайл. – Насколько мне известно, атомная бомба – это прежде всего вопрос технологии и методов производства. Изготовление атомной бомбы требует такого высокого промышленного потенциала и такой организации технологических процессов, на какие способны только Соединенные Штаты. Россия, конечно, на это неспособна.

– Производство первой бомбы потребовало огромного напряжения сил, – сказал Мак-Грегор, – но это уже позади, и опять-таки благодаря теоретическим изысканиям. Все зависит от научных изысканий, и никто не имеет на них монополию. Ни одна страна не может назвать научное открытие только своим.

– Тогда почему у русских нет бомбы? – спросил Стайл.

– Откуда вы знаете, что у них ее нет? – повторила Кэтрин.

– Потому что иначе они сбросили бы ее, – сказал Хэмбер.

– На кого?

– На нас, – сказал Джексон Стайл. – Как только у них будет бомба, они ее сбросят. Я думаю, даже Мак-Грегор согласится с этим.

– А зачем им сбрасывать ее? – возразил Мак-Грегор. – Они этим ничего не добились бы.

– А мировое господство? Вот чего они стали бы добиваться, – сказал Стайл. – Неужели вы не понимаете, что при первой же возможности русские обрушатся на Вашингтон?

– Может быть, – ответил Мак-Грегор, – но если на то пошло, то я не вижу никакой разницы между Вашингтоном и Хиросимой. Атомную бомбу вообще не следовало применять, а разрушить Вашингтон ничуть не хуже, чем разрушить Хиросиму.

– Вот как? – сердито проворчал Стайл. – Мне кажется, это звучит довольно-таки антиамерикански и антидемократично, чтобы не сказать больше.