Джеймс Олдридж. - Дипломат

– Вы останетесь на этой работе? – в свою очередь спросил Мак-Грегор.

– Если не надоест, – ответила она. – Это удобный способ путешествовать и гораздо приятней и дешевле, чем ездить с одного курорта на другой.

Она остановилась перед вращающейся дверью.

– Это «Метрополь», – сказала она. – Мне нужно зайти сюда за одним приятелем.

– Тогда всего хорошего, – с сожалением сказал он. – Увидимся в посольстве.

– Вы умеете кататься на коньках? – спросила она.

– Нет, не умею.

– Надо попробовать. Я постараюсь достать вам коньки. – Когда ей этого хотелось, голос у нее становился звучным и естественным, без резких насмешливых ноток. – Интересно посмотреть, как такой осторожный человек катается на коньках. – Сердечного тона хватило ненадолго.

– Мы смотрели из окна посольства, как вы катаетесь сказал он.

– Знаю. – Кэтрин поднесла руку в перчатке к свое стройной шее. – Может быть, и вы зайдете со мной? -сказала она. – Я ненадолго, а потом вы можете пойти вместе с нами в «Британский союзник» встречать Новый год.

– Меня приглашала мисс Уильямс, а я сказал ей, что рано лягу спать.

– Это не важно, скажете Элле, что передумали. Она девушка разумная и не обидится. Пойдемте, я вас познакомлю с Джебом Уилсом. Он корреспондент и очень обрадуется знакомству с вами. Идемте. – Не дожидаясь его согласия, она толкнула вращающуюся дверь.

Мак-Грегору оставалось только следовать за ней.

В просторном вестибюле, разделенном широкими мраморными колоннами, было темновато. На каменном полу лежали ковровые дорожки. За конторкой портье сидел человек не в ливрее, а просто в пиджаке с крахмальным воротничком и мятым галстуком. Он поднял голову и мельком посмотрел на них. Возле него сидела женщина в толстом свитере. Кэтрин прошла мимо них и мимо решетчатого лифта к лестнице. На лестнице было довольно темно, но Кэтрин умела ходить по ступенькам, точно их и не было, и Мак-Грегор не спускал с нее глаз, пока они не дошли до площадки первого этажа где вдоль стен стояли диваны с высокими спинками. За небольшим столом красного дерева сидела пожилая женщина с приветливым, добрым лицом; она подняла на них усталые глаза и смотрела им вслед, пока они не скрылись в длинном темном коридоре.

Кэтрин подошла прямо к одной из последних дверей и подергала ручку.

– Джеб, это я, – крикнула она. – Я не одна.

Дверь открыл мужчина с густой шапкой черных волос.

Увидев, что брюки его держатся и на подтяжках и на поясе, Мак-Грегор сразу понял, что перед ним американец.

– Хэлло, Кэти, – сказал он, – погрейтесь у печки, пока я надену пиджак.

Они вошли в комнату, где еле помещалась узкая кровать, стоявшая у стены. – Это Джеб Уилс, – сказала Кэтрин Мак-Грегору, – а это, Джеб, помощник лорда Эссекса. Его зовут Мак-Грегор. – Мужчины обменялись рукопожатием а Кэтрин села на край кровати перед электрической печкой.

– Почему у вас так голо в комнате? – спросила Кэтрин американца. – Она постепенно превращается просто в склад для книг.

Смуглое лицо Джеба Уилса с черными глазами и густыми бровями расплылось в улыбке, открывшей крупные, ровные зубы. – Я люблю бивуачную жизнь, Кэти, – сказал он.

– Вы становитесь жалким холостяком, – сказала Кэтрин.

– Это не по моей вине, – сказал он, надевая калоши.

– Вы холостяк? – спросила она, обращаясь к Мак-Грегору.

– Да.

– Я так и думала. Это сразу видно. Джеб – холостяк от литературы, а вы – холостяк от науки. Вы оба слишком умны, чтобы жениться.

– Надо что-нибудь принести с собой? Может быть, водку? – спросил Джеб Уилс.

– Нет, не надо, – сказала Кэтрин и выключила печку.

– Тогда пойдемте.

Она взяла обоих мужчин под руки, и они пошли по оживленным, празднично убранным улицам. Посреди большой площади перед гостиницей «Метрополь» стояли грузовики с музыкантами, и вокруг них многочисленные пары уже танцовали венские вальсы на русский лад. Они не остановились посмотреть на танцы и прошлись по широкому Охотному ряду – главной магистрали Москвы. Мак-Грегор увидел большие портреты Сталина и других русских государственных деятелей в широких окнах гостиницы и здания напротив. Между портретами были натянуты длинные красные полотнища. Из громкоговорителей, установленных на всех перекрестках, неслись бойкие украинские песни, заглушая томные звуки вальса. Идти им было недалеко; Дойдя до середины Кузнецкого моста, они вошли в подъезд рядом с магазином дамского платья, поднялись по деревянной лестнице и очутились в редакции «Британского союзника».