Алексей Беляков - Пепел и песок

Пропускаю ИНТ, НАТ, описание группы в соборе.

ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ (тяжело дыша) Ишь, какой мрамор тут у них. (Второму рабочему.) Давай, там ломом поддень!

Вставив два лома в образовавшуюся щель между крышкой саркофага и стенкой, они, кряхтя, сдвигают мраморную плиту. Старик-сторож забивается в угол, смотрит оттуда затравленно.

КОМИССАР (помечая что-то в блокноте) Первый. Александр. Посмотрим, что у этого за драгоценности. Вынимайте гроб!

ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ Покурить бы, а? Умаялись.

КОМИССАР Гроб откроете и курите себе. Пока я опись составляю.

Рабочие с трудом поднимают тяжелый гроб, комиссар ходит вокруг, осматривает его.

ВТОРОЙ РАБОЧИЙ Помог бы!

КОМИССАР На пол ставьте! (Оглядывается.) Видела б меня моя мать сейчас (усмехается). Всеми царями командую. Все у моих ног валяются. Вот вам натуральный материализм в действии.

Сторож качает головой. Изнутри александровского гроба раздается тихий стук.

КОМИССАР Что это?

ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ (крестясь) Не знаю, господин… ой, товарищ комиссар…

ВТОРОЙ РАБОЧИЙ Так бывает. Там же всякая химия идет помаленьку.

КОМИССАР Химия! Открывай, менделеев!

Изнутри гроба раздается отчетливый стук. Совершенно ясно, что это не «химия», так может стучать только живое существо. Рабочие отступают от гроба. Сторож прислоняется к стене. Комиссар, хмыкнув, подходит к гробу и задорно бьет несколько раз по крышке. В ответ раздается точно такой же стук. Комиссар отскакивает, роняет блокнот.

ВТОРОЙ РАБОЧИЙ Пойдем, мужики, отсюда побыстрей…

КОМИССАР Стоять! Надо вызвать подкрепление. (Сторожу.) Вы тут никаких контрреволюционных штук не задумали, а?

Бледный сторож мотает головой.

КОМИССАР Черт с ним, с подкреплением. Сами разберемся!

Он снова подходит к гробу, осторожно склоняется, прислушивается. Полная тишина, доносится только тяжелое дыхание рабочих. Комиссар кладет руку на гроб. Страшный треск. Крышку гроба изнутри проламывает рука, костлявая, в истлевшей белой перчатке, на одном из пальцев крупный перстень с вензелем «А». Рука вцепляется в кожанку Комиссара и с дьявольской силой тянет его к себе. Комиссар визжит. Сторож падает на каменный пол. Рабочие бегут к выходу, с грохотам бросая ломы.

Я, обожженный увиденным, отскакиваю к окну, влажные руки кладу на стекло, смотрю на здание Университета. Что это? Что я прочитал? Отдышавшись, поворачиваюсь лицом к бюро, склонив голову, издали разглядываю ноутбук, ищу гада-фокусника, который затаился. Кто написал всю эту мистическую дрянь? Подонки из «Союза Б» проникли, когда я спал? Порнографические смс им уже кажутся не столь эффективным оружием против меня? Впрочем, этим умникам необязательно влезать в квартиру доисторическими домушниками. Есть способы проще — по кабелям, по шнурам, по сетям проползти мелким бесом. Этими шалостями меня не сбросить с площадки под звездой, не дождетесь. Я отключу все сети, вай-фаи, я отменю все волны и излученья.

Очистив свою атмосферу от нечистот, я снова встаю за бюро. Начинаю с другого, надо отвлечься. Император встречает Елизавету Алексеевну на почтовой станции Коровий Брод. Вот новый поворот. Пишу.

…Вернувшись вечером из магазина с сырным пакетом, жуя случайную булку, подхожу аккуратно к бюро. Прикасаюсь к долгой клавише, монитор озаряется. Перечитаю сцену встречи, а потом вручу себе приз — бесценный кусок сыра.

АЛЕКСАНДР (подавая руку Елизавете) Lise! Как я счастлив вас видеть! Сильно ли утомила дорога?

ЕЛИЗАВЕТА Нет, mon cher! (Ступая на землю) Ведь я провела ее в мыслях о вас. (Целует мужа.)

АЛЕКСАНДР (улыбаясь) Ах, Lise, я так надеюсь, что вам понравится ваше новое пристанище в Таганроге.

ЕЛИЗАВЕТА Я совершенно уверена, что понравится: мне докладывали еще в Петербурге, что вы лично устраивали это гнездо.

АЛЕКСАНДР (немного смущенно) Истинная правда. Я очень скучал по вам.

ЕЛИЗАВЕТА (с нежностью) И я. Позвольте спросить — а как там насчет клуба?

АЛЕКСАНДР Английского?

ЕЛИЗАВЕТА Нет, ночного. Где можно реально зажечь!

АЛЕКСАНДР

Все круто. Я выписал лучших диджеев.

ЕЛИЗАВЕТА

So cool!

АЛЕКСАНДР И люблинский диджей Игорек уже сделал отпадный ремикс «Боже, царя храни», камердинер Егорыч плясал, словно обдолбанный.

ЕЛИЗАВЕТА Жесть. Так погнали быстрей!

Распахнув испуганные дверцы секретера, я выдвигаю Брунгильду. Она упрямится. Давай, подруга, пора. Пробил час твоего бенефиса. Все будет, как при бабушке. Ты не предашь, ты ждала до последнего. Ты у меня одна заветная, другой не будет никогда.