Макар Троичанин - Вот мы и встретились

- Вы забыли добавить к перечню своих специальностей ещё и профессию провокатора.

Он по-доброму пророкотал приглушённым смешком.

- Что есть, то есть, - согласился, - но не по злобе.

«А-а!» - сокрушённо подумала она. - «Была – не была!» - и взяла третий эклер, твёрдо решив, что этот будет последним и сейчас и во всей оставшейся долгой жизни.

- Плесните горяченького, - попросила, протянув чашку. – А что скажете обо мне? Думаете, небось: вот чокнутая баба, подцепила мужика, притащила в квартиру… - и замолчала, пытливо вглядываясь в свою добычу.

Пленный не стал углубляться в слишком скользкую тему. Взял оставшийся ломтик сыра, повертел в пальцах и положил назад.

- Знаете, угадать, кто вы и чем занимаетесь, несложно. Вы, я думаю, из богемы, вернее всего – из театральных актрис.

- Почему вы так решили? – не удивилась она, однако, его проницательности и взяла ещё эклер, бесшабашно подумав, что три, что четыре – один чёрт! Пусть хвостатый подавится!

Проницательный гость отставил чашку.

- Очень просто: не может современная молодая и очень даже симпатичная женщина…

- Мерси! – поблагодарила она между двумя жевками.

- …обойтись днём без косметики и если возвращается с работы домой, да ещё довольно поздно, без неё, значит, была какая-то замена. Можно с большой долей уверенности предположить, что это был грим, который она с удовольствием сняла после спектакля и больше не хотела пачкать лицо на ночь.

- Шерлок Холмс, да и только! – похвалила разоблачённая актриса, отодвигая подальше тарелку с оставшимися эклерами.

- Не сложно предположить и зачем вы приволокли меня сюда, как вы выражаетесь, и почему я не сопротивлялся.

- Ну-ка, ну-ка, проясните, зачем и почему? – подначила она и чуть не зевнула от усталости, обжорства и позднего времени, уставившись на угадчика осоловевшими глазами.

- Знаете, - продолжил он с удовольствием, не замечая тухлого состояния хозяйки, - я верю не только в себя, но и в судьбу, в то, что ею предназначено и обязательно произойдёт, - посмотрел на неё ясно. – Сами вы недавно подсказали мне, что в каждом из нас враждебно уживаются и бог, и дьявол, потому и болтает нас, отклоняя от судьбоносной линии, а нам кажется, что это мы своим умишком исправляем её. Дудки! Так не лучше ли не мешать ни тому, ни другому, всё равно предначертанную свыше судьбу не изменишь. – Он чуток помолчал. – Да, признаюсь: я – фаталист до мозга костей. Но не инертный, а активный, стараюсь всегда и везде по возможности и по понятию помогать судьбе. – Закостенелый фаталист улыбнулся, вытер указательным пальцем намокшие в чае усы. – Что бы ни думали, а мне хорошо у вас, и потому верю, что так надо, что так должно было с нами случиться. – Водохлёб снова налил себе почти чёрного чаю, отхлебнул с шумом. – Не стоит задаваться ненужными вопросами и бессмысленно раскачивать лодку. – Ещё отхлебнул и широко, примиряющее, улыбнулся. – А насчёт вас могу предположить больше: судя по вашему ожесточённо-раздражённому состоянию, спектакль был неудачным.

- Слабо сказано – провальным! – уточнила она негативную оценку. – Мало того, что зал был полупустой, так ещё и освистали вместо аплодисментов. – Налила сама себе чаю, тоже покрепче и тоже шумно отхлебнув, пожаловалась: - А всё из-за примы! Корова на льду! Ходячий труп! Яичница всмятку! – Опять подвинула к себе эклеры, но брать не стала.

- И что, - осторожно поинтересовался постоялец, - заменить яичницу омлетом нельзя?

Она резко отодвинула пирожные.

- Как же! Заменишь! Когда она – любимая жена режиссёра! Купился мужик на телеса! Мерилин Монро без мозгов! Вертит им, как хочет, а нам аукается! – Торопливо дохлебала чай частыми глотками, стоически не притронувшись к соблазнительным кремовым холестеринкам, и сменила раздражающую тему: - А здорово у вас получается. Вам не геологом надо работать, а ясновидящим – большие бы деньги загребали.

Он засмеялся и, тоже допив чай, отставил чашку.

- Как говорят опять же знающие люди – не в деньгах счастье, - отказался от больших заработков. – По моему скудному пониманию, сегодняшние гомо отчётливо разделились на гомо сапиенсов и гомо цапиенсов. Я стараюсь удержаться в первой категории.

- А что нам-то делать? – спросила она с тоской и себя, и его, положив голову на ладони рук, упёртых локтями в стол, посмотрела на ясновидящего потемневшими от безнадёжности синими-пресиними глазами, попросила, отгоняя безрадостные мысли: - Если вы ясновидящий, то подскажите, что нас ждёт? Что нам делать?