Виктор Шурлыгин - ПРЕОДОЛЕНИЕ

«К профессору Гозыреву зайди! – крикнул Дима, когда поезд тронулся. – Говорят, старик разрабатывает сейчас сумасшедшие идеи! Это интересно! Зайдешь?» Но Саня, находясь во власти тягостных своих чувств, только махнул рукой и направился в вагон.

А теперь вспомнил, вспомнил последние слова друга, и ночной разговор в пустыне, и интеллигентного седовласого старичка-профессора, владеющего тайной несгибаемого мужества, и его глаза – мудрые, живые, добрые, и то, будто Наташа знает, почему так безжалостно с ним обошлась жизнь, а он этого никак осмыслить не может. Что-то похожее на любопытство шевельнулось в нем, Саня с недоверием прислушался к самому себе… Разжав занемевшие пальцы, пошел в купе.

– Наташа! – он присел на край дивана. – Ты…

– Молчи, молчи. Чувствую: самая замечательная женщина планеты Земля. Солнечной системы. Галактики… Ты знаешь, Саня, зачем мы едем в Ленинград? – спросила неожиданно.

– В отпуск. К маме.

– Конечно, к маме. Но еще я хочу познакомить тебя с одним удивительным человеком. Ты его видел однажды мельком.

– Гозырев! – почти закричал Саня, поражаясь переплетению человеческих судеб. – Профессор Гозырев Николай Александрович! Астроном Гозырев. Прекрасный, гениальный старик.

– Да, Гозырев, – ничуть не удивляясь, сказала жена. – Пришло время. Ты очень повзрослел и сумеешь его понять.

– Наташа!

– Я не в обидном смысле, родной. Люди, в большинстве своем, понимают только то, что хотят понять, что им нужно, на что настроены изнутри. И слушают тех, кто нужен. И читают то, в чем испытывают потребность. А если нет внутренней потребности, необходимости, нет и интереса, осмысления сложных проблем, явлений. И два года назад тебе, кроме самолетов, ничего не снилось.

– Снилось, милая, снилось! Каждый день перед глазами вставало твое лицо! Каждую минуту думал о тебе!

– И когда макушки у тех несокрушимых пирамид на спор переломал, тоже думал? – улыбнулась в темноте жена.

– Ну… тогда… Как приземлился, сразу стал думать!

– Ах, Саня, Санечка… Если бы мужчины постоянно думали о женщинах, человечество бы до сих пор пребывало в каменном веке. Это наша, женская, доля беспокоиться обо всем и всех… Так уж устроено. Так заведено.

Но ты, пожалуйста, не думай, будто женщине отведена второстепенная роль, а главную в жизни играет мужчина. Нет. Мы сами по себе, вы – сами по себе. Две половинки. И только вместе составляем единое целое, равновесное. Мы – ваша оборотная сторона, ваше продолжение.

– Наташа, ты прелесть и моя суженая. И я твой суженый. А вместе мы – жизнь и сила, – взволнованно сказал Саня.

– Спасибо, хоть понимаешь.

– Я понимаю. И очень-преочень тебя люблю.

– Ты прощен.

– И узнаю тайну?

– Она проста, Саня. Можно тремя словами объяснить, почему с тобой это случилось. Почему ты сейчас не в Центре, а в купе скорого поезда. Но ясный ответ тебя разочарует.

– Наверняка нет.

– Тогда слушай. Это зачем-то было нужно.

– Кому нужно? – он действительно почувствовал разочарование.

– Видишь… Я же тебя с детского сада знаю, милый… Тебе нужно. Диме. Леше. Вот жизнь вас и остановила.

– Не-ет, – протянул он, даже не пытаясь вдуматься в глубокий смысл ее слов. – Нам такой хоккей не нужен.

– А ты знаешь, что тебе подлинно нужно? – едва заметное любопытство слышалось в ее голосе. – Однажды тебе довольно глотка воды. В другой раз хочется хлеба. В третий – поцелуя. А что нужно тебе среди многообразия природы? Что ищешь ты, постигая тайный смысл вещей? Отчего не два года назад, а именно сегодня тебе потребовался профессор Гозырев? Нет, родной, все не так просто, как нам кажется. Куда сложнее.

– Хорошо, – согласился Саня, ощущая, что мысли жены затронули в душе какие-то струны и перекликаются с его собственными мыслями. – Объясни непросто.

– Непросто – совсем сложно, – на манер бабушки Анастасии произнесла Наташа. – В природе все взаимосвязано. От крохотной частички до Галактики. Абсолютно все предметы и явления задействованы, привлечены к вечному движению. Незадействованного нет. Это ты должен прекрасно помнить из курса философии.

– Да, да, – быстро сказал он, – Ты говоришь о всеобщей связи явлений.

– Верно. Я говорю о всеобщей связи явлений – наиболее характерной закономерности существования мира. Но в своем отчаянии ты забыл, Саня, что всеобщая связь явлений наиболее отчетливо проявляется через причинные отношения. Через зависимость каждой системы от ее прошлого. От влияния окружения – далекого и близкого. Ты забыл истины.