Тьерри Коэн - Она так долго снилась мне...

— У вас на все есть ответ! — воскликнул я. — Вас послушать, так все проще некуда.

— Потому что не все еще потеряно! У тебя есть возможность изменить ситуацию. Все в твоей власти, Иона! Но действительно, много проще опустить руки, бросить оружие, страдать и ныть.

— Но есть же непреложная истина! Она все сама мне сказала, сама подтвердила, что отказывается от любви!

— Она сказала тебе то, что сочла нужным сказать в данный момент, в данных обстоятельствах. А остальное ты сам додумал. Но, что бы это ни было, вовсе не это называется истиной. Истина — бриллиант. А ты видишь только одну грань этого бриллианта и все равно ищешь там какой-то изъян, недостаток, который уменьшит его ценность. А я поворачиваю бриллиант и одну за другой разглядываю его грани, и в каждой вижу свой особенный свет. И до истины можно добраться, только увидев картину в целом.

— Красивый образ.

— Да, я им вполне доволен, — согласился он, насупив брови.

— Но что же мне делать? Продолжать встречаться с ней… как друг? Отбросить все, что она мне сказала, и стараться добиться ее любви?

— Просто пойми, что эта ситуация — удача для тебя: ты получаешь возможность завоевать ее доверие. Она узнает тебя поближе, оценит, а там и полюбит. Ты делал ставку на любовь с первого взгляда? Ну что ж, ты ошибся.

— А любви с первого взгляда не существует?

— Почему, существует. Но это — счастье двух чистых душ, которые узнали друг друга.

— Значит, наши души не узнали друг друга.

— Я же сказал тебе, ее душа хочет себя обезопасить и прячется за принципы, которые кажутся ей спасительными. Она пока не может тебя узнать. Но достаточно проделать брешь в крепостной стене, и ее коснется сияние истины.

— Это идеалистическая картина мира.

— Просто позитивное мышление. Но тебя, как я погляжу, оно не успокоило.

— Ничуть. Потому что ничто не доказывает, что наши души созданы друг для друга.

— Это правда. Прямых доказательств не будет. Это ведь всего лишь ощущение. Мое предвидение. Но в такой же степени и твое. И если мы оба ошибемся, что ж, скажем тогда: гам зе ле-това!

— «Гам» — что?

— В переводе означает: «И даже это к лучшему». Эту фразу произносил один еврейский мудрец, когда на его долю выпадали всякие испытания. Поскольку он верил, что Господь милостив, он каждое испытание расценивал как шанс. Шанс принять правильное решение, выбрать верный путь, ведущий к духовному росту. Если ты не веришь в Бога, можешь назвать это одной из форм позитивного детерминизма.

— Это значит, что, если она не хочет моей любви, я должен радоваться этому и думать: а зато я не совершил ошибку?

— Что-то в этом духе. Да, знаю, не слишком-то легко усвоить подобную философию, когда сердце еще пылает от боли, когда страсть сильнее разума.

— Это ведь ваш случай, правда? Вы не можете поверить в милость Божью.

Он недовольно хмыкнул.

— Речь сейчас не обо мне. В любом случае мы не в такой ситуации. Ты не в такой ситуации! Ты в самом начале истории, и все знаки говорят мне о том, что она хорошо кончится!

Верил ли он сам в то, что говорил? Вряд ли. Ведь сам он отказался от любви, когда потерял ту, что считал своей душой-половинкой. Подстроился ли он к логике этого любопытного старинного выражения? Повернулся ли после этого к другим женщинам? Откуда он черпал свой оптимизм, который выплескивал только на меня одного? Я не задал ему ни одного из этих вопросов. Как и не сказал ему, что ничто в поведении Лиор, в ее словах и взглядах во второй половине нашего злополучного ужина не предвещало благополучного поворота в наших отношениях, который он предсказывал.

Я рассказала Серене о нашей последней встрече. Я описала ей все сцены одну за другой, пересказала все наши разговоры, все свои чувства и переживания. Потом я еще рассказала ей про наш спор с Эльзой и про те сожаления и сомнения, которые охватили меня потом.

— В общем, я решила ему позвонить, — сообщила я с наигранной решимостью.

Она взглядом одобрила мое решение.

— Но что я ему скажу? — жалобно спросила я.

Она пошевелила рукой, указывая на столик у изголовья. Там лежала книга Рафаэля Скали.

— Поговорить с ним о писателе? Но я поняла, что ему не слишком-то приятно, когда я заговариваю на эту тему.

Она на секунду закрыла глаза, показывая мне, что настаивает на своем предложении.

— Не понимаю. Что ты имеешь в виду? Что я ему скажу, как вновь начну расспрашивать о писателе? Мы уже исчерпали эту тему.