Андрей Глухов - Квадратное колесо Фортуны

— Давай, дарагой, — почти прошептал Гиви и Витька повернул выключатель.

Витрина снова взорвалась и засверкала, совершенно преобразив интерьер зала.

— Теперь так кушать будем!

Из разных углов зала к Гиви, опрокидывая стулья, понеслись завсегдатаи, полилась грузинская речь, хлопнуло шампанское. Витька вышел в фойе. Был вечер пятницы, а в понедельник первый зачёт первой Витькиной сессии, к которому студент Салтанкин совершенно не был готов. Он хотел уйти, но ему очень хотелось проститься с этим смешным, шумным и необузданным грузином, и он стал ждать у двери кабинета. Витьке вспомнился другой грузин, который так оскорбительно-небрежно швырнул ему под ноги деньги, но он сразу выкинул его из головы. Минут через пятнадцать появился Гиви, и Витька сразу понял, что он чем-то огорчён.

— Ты почему ушел? Ты зачем мне праздник испортил? Ты понимаешь, что гостей моих обидел? — Витька, увидев, что его огорчение не наиграно, стал оправдываться, объясняя про зачёт и обещая обязательно зайти после экзаменов. Гиви смягчился, но огорчение не ушло.

— Вот что, — вдруг заулыбался он, — ты на Новый год приходи, здесь праздновать будем. Обязательно приходи, иначе обижусь.

Он достал из шкафа пузатую бутылку и две рюмки.

— Лучший в мире коньяк, даже лучше грузинского, «Камю» называется. Для самых уважаемых людей держу! — Гиви наполнил рюмки, — Тост сейчас говорить не буду, раз торопишься. На Новый год скажу.

Они выпили и Витька пошел к двери.

— Падажди, дарагой, — Гиви сунул руку в ящик стола и достал конверт, — возьми, пожалуйста.

— Что это? — Спросил Витька и, тут же поняв, покраснел.

— Гонорар, — рассмеялся Гиви, — гонорар художника.

— Нет, нет, — Витька мотал головой не находя слов, — я уже всё получил, вы наверное не знаете, мне бухгалтер всё выдал.

— Зачем отказываешься не глядя? Ты посмотри, потом поговорим, если что не так, — добродушно пророкотал Гиви, но увидев, что Витька, мотая головой, уже подошел к двери, покраснел и зловеще прошептал:

— Ты меня обидеть хочешь, да? Ты меня перед людьми опозорить хочешь, да? Ты хочешь, чтобы люди говорили, что Гиви такой жадный, что не заплатил за отличную работу, да? Бери! — заорал он, и его чёрные глаза засверкали огнями витрины.

Витька упрямо мотнул круглой головой и взялся за ручку двери. В метре от его головы тяжелая малахитовая пепельница разлетелась на куски, разбившись об стену. Витька пулей вылетел из шашлычной и впрыгнул в отходивший автобус.

Напуганный, а Витька не сомневался, что Гиви просто промазал, и потрясённый таким неожиданным финалом, он не заметил, как автобус завез его к чёрту на куличики и он потратил почти два часа на дорогу домой.

— Вот балда, — ругал себя Витька, — и человека обидел и время потратил.

На лестнице нервно курила Светка.

— Витька, — зашептала она, вцепившись ему в руку, — тут такое было! Мать целый час разговаривала по телефону с каким-то Гиви. Я сначала не врубалась, а потом услышала, что говорят о тебе. Я поняла, что ты его чем-то смертельно обидел и даже оскорбил. Мать час уговаривала его простить тебя, говорила, что ты ещё маленький, что воспитан не так, что мама твоя тяжело больна и только что вышла из больницы. Не знаю, чего уж ты там натворил, но смотри — эти грузины очень обидчивы и мстительны. В общем, я тебя предупредила.

На следующий день, когда они сели обедать, в дверь постучали. Маленькое Витькино сердечко трепетно забилось, и он обречённо пошел открывать дверь своей судьбе. За дверью никого не было, но на пороге стояла большая плетёная корзина с высокой ручкой. Из янтарных гроздей винограда высовывались горлышки нескольких бутылок. Сверху лежала небольшая карточка с рукописным грузинским текстом, одним словом «МАМЕ» и витиеватой подписью внизу. Хлопнула парадная дверь и заурчала отъезжающая машина. Витька осторожно обошел корзину и позвонил в противоположную квартиру. Дверь открыла Алевтина и Витька, не здороваясь, ткнул пальцем в сторону корзины:

— Это как понимать?

Алевтина расслабилась, словно сбросила с плеч мешок картошки.

— Так и понимать, Витек, — простил он тебя. В следующий раз будь умнее.

— Можно я позвоню?

Алевтина пропустила Витьку в квартиру и он набрал номер.

— Слушаю вас, уважаемый, — пророкотала трубка.

— Спасибо за подарок, Гиви, — Витька был искренне растроган, — и не сердитесь на меня, я правда не хотел вас обидеть.

— Будь счастлив, сынок, — сурово произнес Гиви и добавил: — тебе больше не надо приходить.