Виктор Мартинович - Сфагнум

— Ни хуя себе, — спокойно сказал Серый.

— Роняет, — вспомнил слово Степана Шульга. — Бежим, пацаны! Надо подобрать! Роняет!

— Кто роняет? — переспросил Хомяк на бегу.

— Он, — вспомнил Шульга местоимение, которое называл колдун. И добавил — с многозначительной интонацией Степана. — ОН!

Они припустили по болотам, не представляя, как отыщут в абсолютной темноте, без ориентиров, упавшую в кочки и мхи звезду, тщась вообразить, как выглядит звезда, сорвавшаяся с неба. Найти звезду оказалось легко: она все еще хранила оранжевый отсвет, мерцая в неглубокой болотной воде. Серый подбежал первым и бережно поднял ее.

— Теплая! Еще теплая! — крикнул он приятелям.

— Покаж! — тянул руки Хомяк.

— Охуеть, пацаны! — зачарованно выдохнул Серый. Звезда оказалась большой, сантиметров в десять, монетой с изображением мечника верхом на коне. Монета была толстой и неровной: корявой чеканки надпись на латинице намекала на изрядный возраст найденного экспоната.

— Рыжье! — радостно вскрикнул Хомяк.

— Роняет! Носит золото и роняет! Носит золото по ночам и роняет! — вспомнил Шульга какие-то обрывки легенд, услышанных в детстве. — Живет в озере в болотах на краю земли!

— Тут же грамм пятнадцать золота! — восхищенно сказал Серый.

— Давай в мешок, — протянул Шульга холстину. Серый, подумав, кинул монету туда.

— Гляди! — выдохнул Хомяк полуобморочно. Небо расцвело медленно падающими звездами. Это было похоже на исполинский фейерверк, распадающийся, отцветающий, стремящийся к земле. Звезды были повсюду, паря, снижаясь по спокойным глиссадам, издавая тихий шелест или приглушенное шипение. Вся звездная карта пришла в движение: они опадали целыми созвездиями. Несколько монет плюхнулись прямо у ног товарищей, другие плавно опустились в болото подальше, сохраняя янтарный, красноватый, голубоватый полублеск, и нужно было только успеть поднять их, пока не погасли, пока не остыли в коричневатой болотной воде.

— Иероглифь какая-то! — показал Серый подобранный прямо у ног кругляш червонного золота, щедро покрытый арабской вязью.

— А у меня русская. С царем бородатым! — похвастался Хомяк найденной монеткой.

— Со всего мира! — непонятно даже для себя сказал Шульга.

— Вот там подними! — скомандовал ему Серый, показав на точку, тлевшую ближе к Шульге. — Подними, пока не загасла!

Шульга похлюпал по затопленным мхам к медленно умирающей звезде. Подобрал, ощутив приятный вес, необычно тяжелый для такого небольшого предмета. Монета имела температуру чашки с чаем, стоявшей на столе полчаса. Золото светилось как будто изнутри, подчеркивая рисунок копьеносца на аверсе. Подбежал Хомяк:

— Прими! — выкрикнул он. Его ладони были полны упавших звезд. — Не тупи! Быстрей! А то стухнут! — подбодрил он Шульгу.

Сверху вновь все начало расцветать с яркостью северного сияния. Звезды, падая, оставляли за собой искристые следы: на этот раз осыпалось не все небо, но одна широкая полоса, от горизонта до горизонта, как будто кто-то мазнул волшебной палочкой.

— Вишь, как пролетел! — ткнул Серый. — Оттуда — туда!

Он подбежал к Шульге с полной майкой улова: золото тлело сквозь ткань, создавая приятный, ровный свет, похожий на блеск ночника. Лицо Серого выглядело в этом свете, как лик на иконе. Болото вокруг украсилось мерцающими в воде точками. Уже сложно было понять, где звездное небо, а где земля с упавшими на нее звездами: местами приходилось стать на четвереньки, чтобы подобрать нападавшие обильно монеты. Их было много, как опят в сентябре, но и меркли они довольно споро.

— Пропадают! — в отчаянии кричал Хомяк. Он достал из кармана спички и чиркал ими, раздраженно кидая в воду всякий раз, когда догорало до пальцев. — Вот тут была! Я видел! Где-то тут! Пацаны, они под землю уходят, как потухнут! Так что быстрей! Быстрей пацаны!

С неба вновь полетели медленные, задумчивые звезды.

— Нормально уже набрали! — Шульга едва поднял мешок, в котором позвякивал улов. — Уже может хватит, пацаны!

Звезды мерцали в болотной воде так, будто кто-то украсил пространство тысячами свечек. Каждый из огоньков был своего оттенка, и смотреть на это можно было очень долго.

— Красотища, — не выдержал Шульга, шаря руками по мхам и обильно подхватывая пальцами драгоценные кругляши. Это было похоже на сбор черники или клюквы.

Где-то далеко как будто стометровая щука ударила хвостом по воде: всплеск донесся секунд через десять после того, как торфяник под ногами вздрогнул и пошел волнами.