Всеволод Бернштейн - Эль-Ниньо

Анна взяла у меня одну лопату и пошла вперед.

Показалась Лодка, битком набитая народом. Над бортами торчали головы женщин и детей, чумазые испуганные лица. Вокруг — по колено жидкой грязи, и казалось, что Лодка плыла в обратную сторону от моря.

Анна, не обращая внимания на «пассажиров», заговорила с Камачо по-испански, показывая рукой на цветные узлы на такелаже. Выслушав ее с серьезным видом, Камачо достал компас и начал отсчитывать шаги. Анна пошла за ним, я остался около Лодки.

— Спускайтесь! — крикнул я «пассажирам» по-русски. — Здесь нельзя оставаться! Опасно! Бу-бу-бум! — изобразил я грядущее природное бедствие. — Идите на траулер! Траулер! Гоу! Люди в Лодке смотрели на меня со страхом. Никто не пошевелился.

— Костя! Иди сюда! — раздался крик Анны.

Я нашел их недалеко, склонившимися над неглубокой ямой. В яме лежал деревянный ящик из-под боеприпасов, хорошо сохранившийся, местами осталась даже зеленая краска и фрагменты немецких надписей с орлами и свастикой.

— Я была права! — торжествующе произнесла Анна.

— Камон! Камон! — нетерпеливо замахал Камачо, показывая мне, что я должен подхватить ящик.

Ящик был тяжелым, килограммов пятьдесят. Одна из ручек подгнила и тут же сломалась. Мы вдвоем с трудом вытащили ящик из ямы.

Камачо обхватил ящик руками и кивнул мне, чтобы я брался за ручку.

— Стоп! — сказал я. — Нужно уговорить этих людей в Лодке, чтобы они спустились вниз и пошли грузиться на траулер! Анна, ты должна помочь уговорить их! Услуга за услугу…

— Как же я их уговорю, они — фанатики!

— Ты только помоги мне с переводом.

Анна обратилась к Камачо по-испански. Он отрицательно замотал головой.

— Скажи, что они помогут тащить ящик, если вчетвером взяться — быстрее вниз дотащим!

Аргумент подействовал.

— Пять минут! — буркнул полицейский.

Мы с Анной встали перед Лодкой под настороженными взглядами испуганных людей. Я отряхнул одежду, сделал шаг вперед и выкрикнул:

— Товарищи! Вы думаете, то, что происходит сейчас — это Последняя буря. А это не Последняя буря, это нормальное природное явление. Ученые называют это Эль-Ниньо. Такое случается раз в семь-восемь лет. В этом году просто сильнее обычного. Такое же сильное было сорок пять лет назад. Тогда сошел сель и смыл деревню, которая стояла на этом самом месте. Некоторые из вас, может, помнят это. Сейчас здесь тоже может сойти сель. Вероятность очень велика. Лодка не спасет вас от селя. Поэтому, пожалуйста, покиньте это сооружение и идите на берег. Там мы все погрузимся на траулер. Пожалуйста!

Анна закончила переводить. Люди в Лодке продолжали смотреть на нас, никто не тронулся с места, не произнес ни единого слова.

— Бесполезно, — сказала Анна. — Нужно уходить!

— Подожди, — мне пришла в голову мысль. — Спроси их, куда они собираются плыть на этой Лодке?

— Это и так известно, — ответила Анна. — Либетрау, дон Карлос, рассказал им о чудесной стране на Западе, где много золота, где все люди веселы и счастливы.

Меня осенило.

— Вы хотите плыть в чудесную страну на Западе? Так мы же как раз оттуда! Страна огромная — на полпланеты! Можно плыть на запад, можно на восток, все равно попадешь в нее. На одной стороне ее день, а на другой ночь. Золота, еды, рыбы — там всего вдоволь. Я же вам кино про нее показывал! Синема! Помните? Это же про нее! Только в кино там война была, а сейчас нет, все спокойно! Последний раз дону Карлосу вашему мой дед навалял, и все успокоилось. Люди веселые, счастливые, любят друг друга. А еще там лежит снег, много снега — ну вы сами видели, в кино. Там нас ждут. И вам тоже будут рады. Там всем рады. Как только вы погрузитесь на наш траулер, мы возьмем курс прямо домой! Только нужно торопиться!

Словно в подтверждение моим словам, раздался мощнейший удар грома.

Женщины в Лодке заголосили, все внутри пришло в движение, и люди стали прыгать с бортов.

На Пляже мы появились шумной толпой, ожидавшие на обрыве смешались с теми, кого мы выманили из Лодки. Поднялся неимоверный гвалт.

В толчее и суматохе я даже не заметил, как Камачо и его люди быстро погрузились на катер. Попрощаться с нами никто из них не подошел. И Манкевич не подошел. И Анна. Да нам и не до прощаний было. Дед, со всех сторон окруженный жителями Деревни, объяснял, что нужно делать, чтобы быстро, без суеты и паники, загрузиться на «Эклиптику». Объяснял по-русски, при помощи жестов и единственного иностранного слова «компрендо». Деревенские слушали внимательно, услышав «компрендо», всякий раз согласно кивали головами, и изредка обменивались между собой короткими репликами.