Оливия Голдсмит - Билли-талисман

Они свернули на восемнадцатую улицу, и Кэйт посмотрела на Эллиота с неприкрытым раздражением.

— Если ты думаешь, что я собираюсь пережить вчерашний вечер еще раз, то тебе лучше бы передумать. — Они приблизились к входу в зал. — Иначе ты можешь разминаться без меня.

Они оба приобрели членство в «Кранче» и потому могли ходить заниматься вместе, подстегивая друг друга. Это было прекрасно, но у Кэйт не было желания препарировать вчерашний вечер. Она, по правде говоря, испытывала некоторую неловкость и стыд и из-за своего вранья, и из-за своего поведения. Но это не означало, что она должна посвящать Эллиота во все это. У двери в женскую раздевалку она обернулась и сказала ему:

— Отвали. Я найду себе для тренировки парня-натурала.

После того как она переоделась в тренировочные штаны и свободный топ, скрутила волосы резинкой и закрепила их на макушке шпильками, сложила свои вещи в шкафчик, она, выйдя, обнаружила Эллиота стоящим там же, где она его оставила.

— Ну, пожалуйста, — умолял он, словно она никуда не уходила на целых десять минут. — Ты же мне ничего не рассказываешь.

— Ах, ради бога, — рассмеялась Кэйт в раздражении. Но она уже не могла отказать ему. И ей пришлось снова вникать во все детали ужасного вечера — как Барби вырядила Бину танцовщицей из Лас-Вегаса, как Билли явно показал, что пришел на свидание к ней, и как он был расстроен, поняв, что предназначен Бине, как в конце вечера дело дошло до ссоры.

Они подошли к матам, и Кэйт взяла большой пластиковый мяч, чтобы начать разогреваться. Она легла на него спиной, чтобы растянуть переднюю часть туловища. Растяжка была приятной, и она дышала глубоко и ровно. Растяжка была единственным элементом тренировки, от которого она получала настоящее наслаждение, а ей это было особенно необходимо после вчерашних и сегодняшних событий. Если Брайану Конрою стало лучше и он теперь уже способен оплакивать потерю своей матери, то другого ребенка, Лизу Аллен, привели к ней потому, что она казалась «рассеянной». А Тину Фостер прислали к ней вторично из-за того, что она заключала глупые пари и прыгала со школьной ограды… Кэйт вздохнула.

Теперь они с Эллиотом сцепились руками и делали наклоны друг против друга, чтобы растянуть мышцы спины. Они вместе ходили в гимнастический зал уже семь месяцев и выучили обязательные упражнения наизусть. Они сначала тянули друг друга за руки, потом вытягивали ноги, сжимая голубой мяч.

— Знаешь, я получил частичный отчет от Бев вчера вечером, которой все рассказала Бина.

— Бев звонила тебе?

— О да. Мы с ней поддерживаем связь. Я хочу стать крестным ее ребенка.

— Боже упаси! — воскликнула Кэйт.

Она почувствовала неподдельное раздражение от того, что Эллиот так… внедрился в среду ее бруклинских друзей, и была удручена тем, что Бев внесла в это свою лепту.

— Учти, я не верю, что Билли Нолан полюбит Бину. Вышло так, что он обиделся на то, что я им манипулировала, и — вот шок так шок — он не желает гулять с Биной, невзирая на наряды от Барби, прически от Брайса и на весь твой план. А кроме того, он мне не нравится. Он — неприятный человек.

— Тебе он не обязан нравиться, — начал Эллиот. Мне тоже. Даже Бине он нравиться не обязан. Ей только нужно встречаться с ним примерно два целых и четыре десятых месяца. Это около десяти недель, или семьдесят дней — как тебе больше подходит.

— Но ему-то Бина должна нравиться, — напомнила Кэйт. — А это не так. И делу конец.

— Технически мы этого не знаем, — прохрипел Эллиот с запрокинутой назад головой. Он прогнулся назад, сделав «мостик».

— Что ты имеешь в виду? — спросила Кэйт, снова выпрямляясь.

— Я считаю, из твоего пересказа явствует, что он поссорился с тобой, — сказал Эллиот.

— Да. И что?

— А то, что его проблема в тебе, а не в Бине, — Эллиот строго посмотрел на нее.

— Эллиот, поверь мне, между ними не существует никаких флюидов.

— Кэйт, из того, что ты мне рассказала, и того, что со слов Бины говорила Бев, мне ясно, что вчерашний вечер был лишь первым номером программы. Фактически ты обманула парня, и он разозлился и невзлюбил тебя, но он вполне мог бы при случае полюбить Бину, по крайней мере на достаточно долгий срок в семьдесят три дня.

— О, Эллиот, не будь смешным, — бросила Кэйт. Она отпустила его руки, и он упал, звучно шлепнувшись задом и растянувшись на мате. — Ты пытаешься убедить меня, что фиаско произошло по моей вине?

Эллиот медленно поднялся с мата, растирая заднее место руками.