Оливия Голдсмит - Билли-талисман

— И что за счастливый Телец это мог бы быть! — галантно откликнулся Брайс. Он сидел, прислонясь к спинке стула, и держал готовую фотографию Билли. — О-о, красиво, — сказал он себе и спрятал фото в карман.

— Конечно, — пробурчала Бина.

— Вчера бросили, а сегодня выходит замуж, — уговаривала ее Барби.

— Но меня не бросали! — воскликнула Бина.

— Вы считаете, что Билли и в самом деле самый шикарный мужчина? — Барби обратилась сразу ко всем, кого занимал тот же предмет.

— А ты не встречалась с ним до меня? — поинтересовался Джонни у своей жены. Бев покраснела, кивнув в подтверждение того, что она в действительности гуляла с упомянутым мужчиной.

— Я встречалась с ним несколько недель, до того как мы познакомились, но из этого ничего не вышло, — она потянулась и поцеловала мужа. — Так или иначе, он Овен, — объяснила она.

— Он дрянь, — прокомментировала Барби. — Дрянь, которая бросила Банни.

Хоть раз Кэйт была вынуждена согласиться с Барби. Ее оценка этому парню была верна: слишком красивый, слишком непринужденный, слишком слащавый.

— Старина Билли, — сказала Бина, почти опьянев. — Давайте выпьем за Билли-талисман.

— Билли-талисман? — с интересом откликнулся Эллиот. — Почему ты его так нарекла?

— Потому что он бросает женщин в новую жизнь, — объяснила ему Барби.

— Да он и правда неплохой парень, — сказала Бев. — Просто Овну трудно брать на себя обязательства.

Джонни фыркнул:

— Не могу поверить, что ты встречалась с ним.

— Ну, не я одна, — парировала Бев, защищаясь, — так ведь, Барби?

— Да, — смело сказала Барби, — Билли был последним парнем, с которым я встречалась до свадьбы Бобби. Но ему от меня ничего было не надо. Когда я бросила его…

— Позволь? — спросила Бев. — Одна поправка. Он бросил тебя.

— Да какая разница? Он не так ужасен, правда. Он забавный, и у него отличное чувство стиля. Только вот слова обязательства нет в его словаре.

Брайс, нагнувшись над столом, прошептал Кэйт:

— Эллиот был прав. Это куда лучше «Юных и неугомонных». Только намного менее реально.

— Это оттого, что мыльные оперы — киноиндустрия, а не реальная жизнь, — объяснила Кэйт. Ей даже не хотелось думать о том, какие впечатления получат эти двое, когда весь сегодняшний кошмар закончится.

Она посмотрела на Эллиота — тот достал карандаш и бумагу.

— Посмотрим, все ли я правильно уловил, — сказал он сам себе. Она недоумевала, о чем это он. Но прежде чем она успела спросить, Бина неуверенно встала, решив, что сейчас самый подходящий момент объявить всему собранию, как она несчастна.

— Леди и джентльмены, — начала она, — вы видите Бину Горовиц, неудачницу и будущую старую девку.

— Деву, — поправил Брайс.

— Пусть, — сказала Бина, стараясь влезть на стул. Эллиот подхватил ее раньше, чем она свалилась, но он не мог заставить ее понизить голос. — Одинокая женщина может родить детей, знаете ли. Не то что Рози ОʼДоннелл. Майкл Джексон родил, а он и не женщина вовсе. А я женщина, черт возьми!

Несмотря на невероятный шум в зале, люди стали прислушиваться. К счастью, в этот момент звуковая аппаратура щелкнула, и голос Билли Нолана перекрыл вопли Бины.

— Excusez-moi, — попробовал Билли, потом постучал по микрофону и повторил громче, уже на английском: — Простите. Обращаюсь ко всем!

Разговоры продолжались, пока он наконец не стукнул по микрофону так сильно, что высокий тон отдачи звукосистемы успокоил толпу.

— Будет болтать! — почти закричал Билли на всех.

Это была отличная возможность успокоить Бину. Кэйт с Брайсом пытались удержать ее за руку, но она сопротивлялась. В то же время по звуку динамиков можно было подумать, что Билли Нолан очень смущен.

— Эй, я знаю, что для б-бруклинских женщин нев-возможно посидеть т-тихо, но если см-можете, д-дайте парню сказать п-пару слов.

Кэйт съежилась, видя, как он старается преодолеть заикание. Она посмотрела на браслет, который ей подарил Майкл, и вздохнула. Потом повернулась узнать, что Эллиот думает о Билли, но тот, казалось, не обращал на происходящее внимания. Он выглядел так, словно пытался решить некую математическую задачу. Пока лучший мужчина провозглашал тост, Эллиот что-то отчаянно царапал ручкой на салфетке.

— Я поднимаю бокал за Арни и Банни, — начал Билли. — À vous, mes amis! Toujours lʼamour [20] За вас, мои друзья! Вечной любви ( франц .). .

— О, Иисус, — заворчала Барби, закатывая глаза, — он снова вообразил себя французом.