Оливия Голдсмит - Билли-талисман

Кэйт потянулась, блаженствуя. Столь полное ощущение счастья невозможно удержать долго, и она была достаточно мудра, чтобы не пытаться. Но сейчас она лишь просто пьянела от солнечного света, меж спутанных простыней и упивалась моментом. Она не думала о сексе, хотя он и был исключительно хорош. Просто она смотрела на Билли, и вид волосков, так красиво выстроившихся на его предплечье, казалось, еще усиливал ощущение теплоты, комфорта и защищенности. Это был момент чистого восторга.

Медленно, чтобы не разбудить его, она подняла голову, чтобы разглядеть его лицо во сне. Даже неподвижные, его черты отличались поразительной красотой и живостью. Судя по их беседам вчерашней ночью, она поняла, что Билли — не рядовой красавчик. В конце концов, Стивен по-своему тоже очень красив. Но у Билли была глубина чувств, способность к сопереживанию и пониманию, на которые Стивен не способен из-за своего нарциссизма.

Словно почувствовав на себе испытующий взгляд, Билли открыл глаза.

— Привет, — сказал он, и его голос немного понизился в середине слова, в его приветствии услышались и уверенность в себе, и пожелание счастья. Кэйт снова покраснела и на этот раз смутилась. Она опустила голову на подушку. Билли приподнялся на локте, склонился к ней и поцеловал. Его поцелуи были так чувственны, так изысканны и нежны. Это напомнило ей, как они занимались любовью, как его губы почти не отрывались от ее рта, исключая те моменты, когда он целовал другие части ее тела. Он приподнял голову.

— Доброе утро, — отозвалась Кэйт и поправила простыню.

— Теперь ты — моя узница. Оставайся в моей постели на всю жизнь.

Кэйт подумала, что это было бы восхитительно, но она только улыбнулась в ответ.

— Который час? — спросил Билли, падая на спину и зевая.

Кэйт не имела понятия. В эту минуту она не могла вспомнить, какой сегодня день, и это тоже было восхитительно. Лежать в его постели и чувствовать себя подвешенной во времени. Если бы ее попросили выбрать чувство, которое достойно того, чтобы длиться вечно, то более подходящее было бы трудно найти. Затем она заставила себя повернуться и взглянула на часы на ночном столике.

— О, боже, — выдохнула она. — Сегодня же пятница! И уже почти девять. Мне нужно позвонить в школу, — сообщила она ему, в ужасе падая на постель. Не могла же она выскочить из его квартиры и бежать сломя голову, на ходу собирая пожитки, да и все равно она бы слишком поздно появилась в школе. Кэйт еще никогда не пропускала на работе двух дней подряд. Даже когда она подцепила желудочную инфекцию, распространившуюся в школе, она ухитрилась выйти, отлежавшись только один день. Дети вправе всегда рассчитывать на ее помощь. Но учебный год заканчивался, рабочий день был наполовину сокращен, и ей оставалось только написать отчеты и характеристики для администрации и родителей. Она обязана еще привести в порядок записи, но все-таки она имела право хотя бы однажды в первую очередь подумать о себе. Доктора Мак-Кея все же нужно было предупредить. Как раз сейчас время продления контракта, и не следовало идти на конфликт. Но уйти она была не в силах. Билли смотрел на нее, вопросительно выгнув брови.

— Работа, — сказала она. — Мне нужно позвонить.

Он взял телефон и протянул ей.

— Бери, — сказал он. — Пока ты не звонишь другому мужчине, все мои минуты — твои.

— Это не совсем мужчина, он — директор, — поведала ему Кэйт.

— Что же, я рад, что у тебя есть хотя бы один принцип [24] Игра слов: principal — «директор школы» и principle — принцип. В англ. яз. произносятся одинаково. , — пошутил он, целуя ее вновь, пока она набирала номер Эндрю Кантри. — Когда ты появилась, я в этом не был уверен. — Она состроила гримасу и оттолкнула его. Он лег и принялся играть прядью ее волос.

Когда Вера, секретарша доктора Мак-Кея, ответила, Кэйт почувствовала облегчение. Она спросила доктора Мак-Кея в надежде, что его нет на месте, чтобы просто оставить сообщение.

К сожалению, Вера соединила ее, и Кэйт услышала гнусавый голос директора по ту сторону телефонной трубки.

— Мак-Кей, — представился он. — Да?

— Это Кэйт Джеймсон. Очень сожалею, но я не смогу опять сегодня прийти.

На том конце было тихо. Удивительно, какая сила воздействия заключена в молчании. Ей хотелось заполнить паузу, выпалив извинения, но она сдержала себя.

— Вы все еще нездоровы? — наконец спросил доктор Мак-Кей.

— Нет, — призналась она, — но у меня неотложные дела личного свойства. — Она смотрела на Билли, который из-под простыни выказывал явные признаки возбуждения. — Возникли некоторые обстоятельства. — Тут Билли глянул на нее. Кэйт тянуло улыбнуться, но она ощутила, как молчаливое любопытство доктора Мак-Кея змеей пытается просочиться по телефонному проводу. Кэйт стойко держала паузу. Она видела, как Билли взял кончики ее волос, поднес их к губам и принялся целовать.