Такеши Китано - Кикудзиро и Саки

Вроде бы все устроилось отлично, но очень скоро она мне позвонила:

— Ты не представляешь, Такэси! Масару, этот бездельник, засунул меня буквально в проходной двор, а не в комнату. Кто бы ни пришел, я и встречать должна, и чай подавать, и беседами развлекать, прямо с ума схожу!

Мне иногда даже кажется, что у мамаши стало плохо со зрением и слухом, и ноги плоховато ходят, но зато злословить она научилась еще более изощренно…

Сына старшего брата зовут Хидэ, так вот этому самому Хидэ мамаша заявила:

— Слушай, Хидэ, поступай-ка в институт. Поступишь, я тебе машину подарю. А деньги у того дурака выманю. Ты понял, какая я хорошая бабушка?!

«Тот дурак», о котором она так грубо говорила, это я, конечно.

С каждым годом мамаша становилась все более злобной, но, может, это от одиночества? И в больницу в Каруидзаве ее отправили для того, чтобы в доме для престарелых она завела себе друзей. Когда тебе столько лет, друзья молодости один за другим болеют и умирают, и ты остаешься совсем один.

Сестра рассказывала, что у мамаши появилась приятельница, с которой они хорошо ладили. И вроде новая подруга из Нагано, из какой-то известной семьи. Так что теперь каждому, кто приходит ее навестить, мамаша твердит:

— Она совсем из другой семьи. Очень приличная женщина. А с каким достоинством держится!

Или вот такое высказывание:

— Она очень приличная женщина, и нам есть о чем поговорить. Совсем не похожа на местных бабулек. Она из очень известной семьи.

Все это смешно, но она так воспринимает окружающих. С другой стороны, это значит, что у нее по-прежнему есть комплексы, но, может быть, в этом и кроется секрет долголетия.

Я так долго ждал на привокзальной площади, что устал и начал думать — еще чуть-чуть, и я превращусь в ледяную статую. Тут наконец и сестра появилась. Я начал ей выговаривать, а она мне: «Я и на пять минут не опоздала». Я ей говорю: «Как ты похожа на мать, совсем не обращаешь внимания на мелочи!» В общем, посмеялись вместе. Сестра сказала, что больница совсем не далеко, минут пять пешком, и мы пошли рядышком, разговаривая о матери:

— Она все твердит: мне, мол, недолго осталось.

— Да не может быть. Эта старушка всегда себе на уме.

— Но на этот раз она настроена серьезно, и тебя очень хотела повидать. А вот это мама просила тебе передать, когда ты будешь уходить. Что уж там, я не знаю…

И сестра отдала мне какую-то странную сумочку со словами:

— Просила передать тебе перед уходом, как будто сама не может отдать. Правда, странно?

— Может уже раздает вещи на память перед кончиной?

— Ты что, Такэси? Что ты за ерунду мелешь?! — И сестра заехала мне по лбу просто с нечеловеческой силой, словно дух мамаши в нее вселился.

В больнице о нас позаботились и приготовили отдельную комнату для свиданий. Сказали, мол, в палате лежат другие бабушки, они не дадут вам спокойно поговорить с матерью.

Сестра пояснила мне, что когда мамаше надо выйти из палаты, ее возит медсестра на коляске. Но сегодня перед самой дверью комнаты, в которой мы сидели, мамаша вдруг заявила, что может встать и идти сама. Как медсестра ее ни уговаривала — мол, не стоит, вы только после операции, лучше вам посидеть — все равно она встала и торопливо пошла в комнату.

Когда мамаша увидела нас, то сразу заулыбалась, но тут же протянула руку и спросила:

— Ты привез подарочные сертификаты, что я просила?

Делать нечего, я отсчитал наличные, сколько она сказала, и за портьерой передал ей. Правда, как потом оказалось, денег у нее не взяли. Вежливо отказались, мол, в больнице свои правила и все такое… А мамаша все твердила: «Могли бы и взять, что тут особенного! В следующий раз принесем фрукты, будем менять стратегию» — и озаботилась этим делом очень серьезно.

Потом попросила меня пойти поздороваться с соседками по палате, прямо за рукав потащила. Я сходил, и мы с сестрой снова вернулись в отведенную для нас комнату, а там она и вопрошает с таким радостным лицом:

— Ну как? Видел бабушку, мою соседку напротив. Ну такая дура, такая дура!

— Зачем же так обзываться?

— Но так и есть! Ей что ни скажешь, ничего не понимает. Та, что ближе к двери, хорошая, а эта — ну полная дура!

И говорит, и говорит, и настроение у нее все улучшается… В общем, полный парад злословия.

Мы собрались в больнице втроем — мамаша и мы с сестрой. Пожалуй, последний раз мы встречались, когда умер папаня. Он ушел из жизни после долгих лет болезни, последние годы был прикован к постели, и я помню, что нас тогда охватило какое-то странное оживление.