Юлия Шаманская - Заманчивое предложение мистера Чета

Богослужение приостановилось из-за внушительной очереди кающихся. Батюшка в храме справлялся один, даже без диакона. Место держали для внука, который пока пономарил. В этом храме Марго была последний раз с дедом, лет пятнадцать назад.

Дедушку в их семье называли верующим. Он посещал церковь три раза в год: в день святого Николая, на крещение и в страстную пятницу. Бабушка ходила в другие дни: на Пасху и Рождество. Марго запомнила, как бабуля звала дедушку с собой, аккуратно укладывая в корзинку ароматные куличи и веселые разноцветные яички. Он только посмеивался: «Не молиться, старая, идешь. В игры играть!».

Марго спорила, что на Крещение в церкви тоже очень весело. Все поливаются водичкой, мерзнут, а потом пьют чай с калачами в притворе. За это получала щелчок по носу. Дед не любил, когда внучка вмешивалась во взрослые разговоры «со своими глупостями».

Рита ходила в храм и бабушкой, и с дедушкой. Сама напрашивалась, чтобы взяли. Хоть ничего не понимала в богослужении, но чувствовала, что там праздник и какая-то необычная радость. Духовная! Понятие духовной радости открыла для себя сама, и поспешила поделиться с близкими.

-Духовная радость-это, когда мороженное не ешь, на качелях не катаешься, а весело!- рассказывала она дедушке, но старик лишь посмеивался.

Как-то мама вернулась из командировки и Рита с порога озадачила:

-Какая духовная радость!

-К чему ты?- спросила мама.

-Потому что ты приехала!

Когда у девочки появилась новая подруга, за чаем в кругу семьи она выдала:

-У меня сегодня большая духовная радость! Я подружилась с Олей из Б - класса.

Так на уровне случайных слов и редких впечатлений и осталось Ритино духовное образование. Родные тоже знали не много, а что знали, не считали нужным объяснять - еще в школе что ляпнет. В то время в селе в церковь ходить считалось не зазорным, а вот детей церковному учить – ни - ни!

Бабушка отошла в иной мир раньше дедушки, поэтому последними воспоминаниями о храме родного села для Риты остались печальные дни Страстной седмицы. Черные облачения и какой-то встревоженный шепот старушек: «Плащаницу выносят!».

Марго вздохнула, поправила платочек и подошла к иконе на аналое. Она помнила, что ее нужно поцеловать. Склонилась и услышала голос.

-Риточка, перекреститься сначала надо.

Она обернулась и увидела седую женщину в желтом платочке с розами.

-Тетя Даша!

-Тихо, - зашептала женщина и, дождавшись, когда Марго приложится, взяла ее под локоток и увела в притвор.

-Рада видеть!

Тетя Даша расцеловала Маргариту в обе щеки и посадила на скамеечку.

-Как родители?

-Еще не заходила.

-Правда? Сразу в храм? Стряслось что?

-Да, тетя Даша, стряслось. Только мне бы не хотелось, чтобы об этом кто-то знал.

Марго не была уверена, стоит ли доверять соседке свои тайны, но очень нуждалась в поддержке. Родителям решила ничего не говорить, чтобы не пугать их. Но для нее одной эта ноша была слишком тяжела. Немного раздумав, Марго решила открыть тете Даше лишь часть правды.

- Мне ты можешь все рассказать, - уверяла та,- я тебя с пеленок помню. Даже кормила грудью, когда мама твоя заболела. Ты мне как дочь.

- Спасибо, тетя Даша! Но даже маме и папе это не нужно знать. Они и не поймут, и растревожатся. Решат, что я сумасшедшая. Вы же знаете, они не сильно верующие.

-Да уж,- согласилась тетя Даша,- у них один идол-телевизор. Так что с тобой?

-Меня преследуют злые духи.

-Да ты что?!- всплеснула руками тетя Даша,- Настоящие, или во сне?

-Настоящие, в ужасных образах.

-Как полтергейст?

-И это тоже было.

-Бедная девочка! И кто ж тебе такое сделал?

-Сама себе такое сделала. Колдовала.

-Ну, вот! Так я и знала! А все родители виноваты, не воспитывали дочь духовно, отправили ее в город без всякой защиты.

-Теть Даша, это я виновата…

-Но и ты, понятно. Че сидим? Надо идти каяться не откладывая. А то может ты уже бесноватая, приступ начнется.

-Какой приступ?

-Что не видела ни разу? Я вот была в городе, такого насмотрелась! И все из-за ворожбы.

Тетя резво вскочила и потянула за собой Марго.

Они вернулись в храм, где все еще тянулась очередь кающихся, которой не было конца. Оставив Маргариту, Дарья пробралась в голову очереди, где батюшка как раз читал разрешительную молитву. Когда человек был отпущен, она ринулась к священнику, выставив перед собой сложенные лодочкой руки. И поцеловав благословившую ее десницу, что-то зашептала ему на ухо. Батюшка согласно закивал и покосился в сторону Марго. Затем, повелев стоявшему перед ним старичку ожидать, поманил ее. Марго послушно подошла и нырнула под поднятую для нее епитрахиль.