Грэм Джойс - Как подружиться с демонами

— О да, я слушаю, — говорю ей. — Слушаю.

— Я рассказываю все это, чтобы ты понял: мы встретились не случайно.

— Но в тот день ты была с Эллисом.

— Нет. Мы даже не были любовниками. Я просто использовала его, чтобы подобраться к тебе. Я ведь хотела, чтобы наша встреча казалась случайной. Я отправилась вслед за тобой на поэтический вечер. Когда Эллис подписывал для меня свою книжку, услышала, как вы договариваетесь увидеться. Ну а сблизиться с ним уже ничего не стоило.

— Ты за мной следила.

Впервые за все это время она подняла голову с моей груди и посмотрела мне в глаза:

— Да, Уильям, я за тобой следила. Я на тебя нацелилась. Я решила сама сделаться бесом и ждать, ждать удобного случая, чтобы проскользнуть в твой мир. И вот я здесь. Ходячая карма в нарядном платье. Но прежде чем отвергнуть меня, позволь мне сказать, что ты можешь делать со мной все, что захочешь. Если хочешь, чтобы я оставила тебя в покое, так и будет. Я не собираюсь на тебе виснуть. Я не попрошу ничего, кроме того, что ты сам захочешь дать.

Я опешил. Не знал, что мне делать: удивляться, гневаться или смущаться.

— По-моему, прикольно, что это ты теперь на мели. Хочешь что-то сказать?

Но я смог только спросить:

— Почему?

— Ты был моим ангелом тогда. Я буду твоим ангелом сейчас.

На следующее утро мы встали с постели, как обычная семья, и стали собираться на работу. В ее ванной я исследовал головку пениса, свербящую от всенощного траха. Болели и яйца. Да уж, теперь я вспомнил, чем чреват необузданный секс, и был слегка потрясен. Оставалось надеяться, что давление в норме.

Мы вышли из ее квартирки, словно мистер и миссис Повседневность, вместе спустились в метро — она отправилась в свою контору, а я в свою. Прежде чем разделиться, договорились пообедать в «Заячьей тушенке» на Виктория-Бридж-роуд — элегантном пабе с отделкой из мрамора и темного дерева, с рифлеными пилястрами и гигантской люстрой.

Стены паба пестрели от гравюр. Над нами висела грандиозная доска с изображением старомодно одетых людей, сутулившихся за этой же стойкой сотню лет назад. Словом, это место можно было считать образцовой во всех отношениях исторической пивной старого Лондона. За исключением того, что это неправда: всего лишь подделка под старинную пивную, одна из многих. Раньше здесь был банк, не так давно его превратили в паб. А ряженые бездельники на гравюре были самозванцами.

Я заказал бутылку «Маркиз де Гриньон Резерва» и налил Анне — да, Анне — бокал. Не успела она поднести его к губам, как я ее остановил. У меня было для нее кое-что — идеально-заурядный, скучный золотисто-желтый ключ от английского замка. Я с легким призвоном опустил его перед ней на стол.

— Что это?

— Я хочу, чтобы после работы ты пришла домой. Мне кажется, моя квартира гораздо уютнее.

Ключ слабо поблескивал на столе, отражая тусклый желтый свет, исходивший от люстры. Анна смотрела на него.

— Слишком быстро, — сказала она. — Притормози.

— Но почему? Ты ведь этого хочешь.

— Да, хочу, но пока что не могу его взять. Я еще не уверена, что не окрутила тебя. Не обманула так или иначе. Я еще не знаю, кто я такая — бездомная девица, расторопная секретарша из офиса, хиппушка, стриптизерша — да мало ли кто еще, в самом деле.

— Ох, — вздохнул я, чокнулся с ее бокалом и отпил вина. — Я ведь раскусил тебя с самого начала.

— И каким же образом?

— Мне твой бес обо всем доложил.

— Мой бес?

— Ну да. Он же с самого начала был там. Вернее, она. По крайней мере, мне кажется, что она. — Я искоса посмотрел на соседний стул. — Хочешь верь, хочешь не верь, но она сидит здесь. Прямо сейчас. Рядом с тобой.

И она не удержалась. Не удержалась и чуть повернула голову, чтобы взглянуть на этот стул, увидеть своими глазами.

— Шутка, — сказал я.

Это и в самом деле были последние дни Антонии. Она наконец сдалась на уговоры доктора и легла в больницу. Мы с Анной — теперь мне нужно привыкнуть называть ее Анной — отправились ее навестить. Анна хотела рассказать ей свою историю, а я хотел, чтобы Антония ее услышала, поэтому ненадолго оставил их вдвоем. Я не хотел, чтобы она умерла, сомневаясь, что в этом мире можно сделать Что-то Хорошее. Лично я только в это и верю. По правде говоря, как раз Антонии не нужно об этом рассказывать. С ней тут и спорить не о чем. Видимо, я все еще пытаюсь убедить сам себя.

Ну, я не знаю… Я почти ожидал увидеть ее кровать в окружении ангелов и в лучах золотистого света. Ничего подобного. Обычная больничная койка в общей палате, стены которой не мешало бы подкрасить. Койка была отгорожена медицинской ширмой на колесиках. На прикроватной тумбочке стояла ваза; аромат хризантем смешивался с больничным запахом антисептиков.