София Блейк - Невеста. Шлюха

На Пасху я поехала к маме, нашла ее все такую же, будто бы не уезжала никуда, но она очень обрадовалась, как я уверенно и современно выгляжу в кроссовках, джинсах и новой розовой курточке.

Я сказала, что работаю в ремонтном бюро, замеряю помещения и разрабатываю проекты отделки. Мама помнила, что я всегда хорошо рисовала, сразу поверила и совсем не удивилась. В подарок я привезла ей радиотелефон с кнопочным набором, модный тогда предмет интерьера, заменивший наш старый дисковый аппарат, сломанную трубку которого еще папа обмотал изолентой. Я гостила дома несколько дней, мы с мамой сходили к отцу на могилку, а на следующий день я уехала назад в Брянск.

С приходом весны война между ардашевскими и климовскими разгорелась всерьез. Наши взяли штурмом спортзал противников, когда там находился сам Ардашев и трое из его людей. Всех перестреляли, но и те на прощанье огрызнулись: один из климовских был убит, а Леший смертельно ранен.

Теперь заместитель Ардашева по кличке Бугай прятался, а в городе даже бабки на лавочках гадали, ляжет ли группировка спортсменов под «синих», или новый лидер найдет силы дать оборотку.

Все эти романтические события не повлияли на нашу работу. Наконец, Вадик вернулся к своим обязанностям охранника, а Кузьма снова поклялся, что его больше калачом не заманишь к проституткам и спелым Валиным губам.

Кстати, моя пышногрудая подружка очень искренне обнимала меня и плакала, когда один отмороженный подонок распял мне руки своими клешнями и едва не отхватил зубами мой сосок. Адская боль заставила меня взвыть, я вывернулась и саданула гада коленом между ног. Вскочив с кровати, я кинулась к входной двери, наплевав на оставленную одежду, сумочку и кровь, льющуюся из прокушенной груди. Но пока я возилась с замком, урод подскочил ко мне сзади и повалил на пол. Я закрыла лицо и поджала колени, когда он стал молотить по мне руками и ногами. Спасло меня то, что новых заказов не поступило, и «Волга» с Валей и Большим Конем продолжала стоять под раскрытой по весне форточкой. Вадик, куривший у машины, услышал мой визг и бросился на помощь. Я, оказывается, успела открыть замок, и Вадик без труда ввалился в коридор, где голый ублюдок издевался надо мной.

Теперь наш охранник возил с собой тяжелый кастет, не надеясь полностью на собственные силы, — я была отмщена с яростью и, вероятно, тяжкими телесными повреждениями. Как–то не испытываю по этому поводу раскаяния, уж не обессудьте.

Зато поведение Вали было полностью предсказуемо: она носилась вокруг меня, брызгала перекисью и йодом, ревела белугой. Я же не плакала, сжав зубы, просто терпела ее заботу, думая, что в предстоящие выходные надо бы взять дополнительный урок у инструктора. По счастью, если не считать грудь, остальные синяки и царапины можно было отнести к незначительным повреждениям, не портящим товарный вид надолго.

По такому случаю Вадик, снова начавший зарабатывать, подарил мне французский лифчик — он поддерживал марлевую повязку, но одновременно и делал мою небольшую грудь более соблазнительной, особенно под обтягивающими блузками. Я решила продолжать носить бюстгальтеры и дальше. Напуганная возможным заражением, я сдала все мыслимые анализы в городской лаборатории. К счастью, ничего серьезного не обнаружилось, а то, что выплыло, оказалось нестрашным, — мы с Вадиком неделю глотали таблетки и ограничивались только оральными ласками. Для того чтобы отвлечься от однообразия, одним вечером, полным тополиного пуха и щебета птиц, мы отправились в недавно открытое в Брянске казино.

Вроде бы намечалось развеяться и увидеть что–то необычное — до этого я только в книжках про казино читала — а оказалось, будто бы угодила на «субботник». Повсюду мелькали знакомые бандитские хари, слышался мат, а крупье выглядели запуганными, как дичь, окруженная стаей волков. Понятное дело, что выигрывает в казино меньшинство, а вот проигравшие, чтобы оставить за собой последнее слово, чуть не били обслугу, кроя несчастных последними словами. Я лично видела, как проигравший серьезные деньги авторитет пообещал трахнуть девушку, которая закрутила шарик рулетки не так, как ему хотелось бы.

— Хорошо, сучка, — проговорил он, оставшись без фишек, — за это ты у меня сейчас за щеку возьмешь.

Девушка в синей блузке и черной атласной жилетке вся зарделась, но промолчала. А что ей было говорить?

— Слышала меня, блядь? Знаешь, кто я такой?

— Я не проститутка, — выдавила девушка со слезами на хорошеньких глазках.