София Блейк - Невеста. Шлюха

Кстати, находясь в дежурке, я слышала, как много раз звонил телефон, какие–то люди срочно нуждались в защите и помощи, кого–то резали, грабили, насиловали, жгли, — рисовало мое воображение, а, может быть, это баловались подростки, нюхавшие растворитель, но телефон буквально разрывался, лейтенант же откинулся в рабочем кресле со спущенными брюками, курил сигареты «Магна» и сладостная щекотка в головке члена расходилась по его сытому и пьяному телу. Я нарочно ускоряла процесс, не улыбалась и не делала ничего такого, чтобы затянуть его оргазм хоть на секунду, а, когда добилась результата, отстранилась от него и ждала, пока он ответит на вызов. По счастью он встал с кресла и отвернулся от меня, чтобы поднять трубку, а я воспользовалась этим и выплюнула его сперму в угол казенной комнаты.

Звонок городского дежурного привел немного в чувство районных ментов, они начали суетиться, кто–то грузился в Уазик, чтобы ехать на вызов, а нас отпустили, усталых, злых, несчастных.

Мы собрались на квартире, где жили девочки, выпили, закусили. Вдруг приехал Палыч-Дед Мороз в красном халате поверх тулупа, привез нам водки, колбасы, всяких фруктов, он нас развеселил, и остаток ночи мы прилично набрались, пели и плясали. Помня, что Палыч так и не обрел партнерши после исчезновения Марины, я подмигнула Вале, и мы устроили курс молодого бойца для Коней, а Палыч, полностью раздетый, исполнял роль сержанта в учебке.

Света куда–то ушла, наверное, на праздничное свидание, а мы с Валькой сидели на ее кровати, курили и пили водку с апельсиновым соком. Напротив нас, на моей бывшей постели голые сестры облепили тучное тело Палыча.

— Слушай, Сонька, — вдруг сказала Валя. — Я не думала, что Кони тебя так сразу послушают. Вот я их толком построить не могу, а ведь ты младше всех нас, как тебе удается?

— Это врожденный талант, — сказала я самодовольно. Признаюсь, мне было очень приятно услышать такое. И захотелось отблагодарить Валю: — Знаешь, я вот уверена, что добьюсь в жизни чего–то стоящего. Не так, как Светка, мужика снять, или там Милка, которая к пахану приклеилась. А по-настоящему добьюсь. Обещаю тебе! — водка и воображение всерьез увлекли меня: — И ты только не толстей, Валюха, я тебя прошу, сохрани форму, ты ведь красивая, классная, я так твою грудь люблю…

— Что ты несешь, малолетка? — Валя не понимала моего энтузиазма, а я уже закусила удила.

— Да не как мужик, дурная, — говорю, — ты просто вся такая красивая, у тебя такое тело, кожа твоя пахнет, как молоко парное. Если б я мужиком была, влюбилась бы в тебя, а так — помогу тебе, как подруге, самой лучшей, ведь у меня ближе подруги нет, чем ты.

— Ты пьяная, Сонька, мать твою, — смеялась Валя. — Ты б себя по-трезвому услышала, час бы ржала…

— Запомни этот разговор, — я придвинулась вплотную к Вале и обняла ее. — Хорошо запомни эту новогоднюю ночь с ментами и мои слова. Больше ничего тебе не скажу, подумаешь, что я пьяная.

Я встала, ощущая возбуждение и прилив сил, подошла к своей бывшей кровати. Обняла Коня Малого, оседлавшего Палыча в позе наездницы:

— Ну, кто ж так подмахивает? Это как танцуешь, ритм держи, потом бедрами работай, работай.

Конь Малый послушала меня и у нее пошло красивее, а я положила руки ей на талию и задавала темп.

— Сама бы села, да показала, — вякнула Конь Большой, оторвав губы от седой груди Палыча.

— И правда, Сонька, заменила бы новенькую, показала бы класс, — задыхаясь, проговорил наш сержант, тиская груди обеих Коней.

— Это не по уставу, — засмеялась я. — Так молодежь вовек ничему не научится.

Под утро Палыч отвез меня домой к Вадику, я приняла ванну, высушила волосы, и, завершив дежурные гигиенические процедуры, поехала в больницу. Выздоровление шло медленно, Вадик почти все время спал и жаловался на то, что стал плохо видеть. Что–то произошло у него в голове, и врачи не могли определить, что именно. Три перелома конечностей были не так опасны, они заживали своим чередом.

Я помыла Вадика, постаралась накормить его, но он снова уснул, а я отправилась к Мальвине.

Контора только открылась, охранник Ваня встретил меня в дверях, выдохнув перегар мне в лицо. В первый день года никто желанием работать не горел, но в блядском бизнесе порядка было побольше, чем в других отраслях российской экономики, и диспетчер оказалась на месте.

— С Новым Годом! — сказала я и села напротив Мальвины, которая пила чай на диване, подвернув под себя толстые ноги в шерстяных колготках.