Дима Клейн - Двойник Президента

— Борис Николаевич, давайте выпьем за вас! — поднял тост самый продвинутый олигарх, Авраам Осиновский по прозвищу «Осина».

— Давай, понимаешь, — вяло отозвался Пельтцер.

Все, кроме именинника, молча встали и выпили, не чокаясь.

— Что-то рано вы меня хороните, — обиженно сказал Пельтцер, вытирая губы рукавом. — Я ещё поработаю.

— Да что Вы, Борис Николаевич, это мы из уважения, — наперебой зашумели все, пряча глаза.

— Вот то-то, — довольно ухмыльнулся президент. — Знаю я вас. Небось, ждёте — не дождётесь, чтобы я добровольно в отставку подал. Не будет этого!

— Борис Николаевич, — взял слово Арбитрарий Смехалков, легендарный патриарх-мастер лицедейного жанра. — Весь народ и мы включительно просим вас поскорее спасти Россию от, прости Господи, системного кризиса и поскорее завершить реформы. А то простые люди умучились прямо. Коровы не доятся, рожь не колосится, патриотические фильмы не снимаются. Беда просто!

— Это не ко мне, — хмуро ответил президент. — Это как народ решит. У нас, всё ж таки, на дворе демократия, а не хвост собачий.

— Как убежденный агностик, не могу с вами не согласиться, — поддержал президента гений реформ Егор Радар. — Взвешенные макроэкономические факторы экспоненциально зависят от личностнофизиологических показателей человеческого ресурса.

— Точно! Не хочет народ работать, хоть тресни, — поддержал Радара вечно во всём виноватый второй гений реформ Анатолий Арчибайс. — Готовы даже неудавшиеся покушения на меня устраивать, лишь бы не работать. Головой.

— Это, понимаешь, ерунда. Меня кагебешники даже в реке когда-то топили и ничего. Теперь, вот, президентом, вишь, работаю, — усмехнулся Пельтцер и незаметно подмигнул подполковнику Ступину (Петрову).

После этого все помолчали, дружно думая каждый о своём.

— А в реке Шексна на днях поймали пудового налима. Ей-Богу не вру! — добавил вдруг генералиссимус Воробьев.

— А это при чём здесь? — рассердился президент. — Ты лучше войну в Чечне, давай, поскорее заканчивай, понимаешь. А то придет там к власти какой-нибудь батыров-шматыров, греха не оберёшься.

— Да мы это разом, Борис Николаевич. Силами двух парашютно-десантных полков. Вот только Англия нам гадит, — бойко отрапортовал старший начальник армии генералиссимус Воробьев.

Все дружно покосились на побледневшего госсекретаря США.

— А что я? — обиделся тот с акцентом. — Моя страна вообще по-другому называется.

— Тогда почему у вас язык до сих пор английский? — ловко задал провокационный вопрос директор ФСБ Ступин (Петров). — Все нормальные люди говорят по-немецки. Shprehen Sie Deutsch?

Госсекретарь США скорбно задумался, не зная что ответить.

— Господа, давайте не будем говорить о работе, — дипломатично предложила Ирина Помада, третий гений реформ. — Давайте лучше вместо работы пожелаем имениннику крепкого здоровья.

— Вместо работы? — оживился олигарх Авраам Осиновский. — Я согласен. Так, значит, таки на пенсию провожаем? У меня как раз подходящая кандидатура на этот постик имеется.

— Ты, Осина, мне, понимаешь, не хами! — грубо оборвал его Пельтцер. — Я сам себе кандидатура. Кто коммунистов в узде держать будет? Ты что ли, сучок?

— Тогда предлагаю тост за то, чтобы в России не стало ни коммунистов, ни нацистов, — поддержал разговор господин Германцов, четвёртый гений реформ.

— Гхм… тогда, понимаешь, в России вообще ни одного человека не останется, — возразил президент. — Для кого мне реформы-то проводить?

Все согласно кивнули и положили в тарелки по второй порции салата.

— Борис Николаевич, я зачем нам вообще реформы? — отважно спросил Андрей Ступин (Петров). -Деньги, ведь, у нас есть. Я, к примеру, на днях из Питера три новых железнодорожных состава с наличными долларами пригнал. Уже растаможены. Куда нам больше? Считайте, что Россия спасена и всё такое.

— За Россию! — подняли бокалы все присутствующие и выпили.

— Три состава наличных, говоришь? — подозрительно спросил Пельтцер, вытирая губы рукавом. — И где же они?

Все дружно покосились на олигарха Авраама Осиновского.

Он покраснел, сердито бросил на стол накрахмаленную салфетку и быстрыми шагами вышел из Грановитой палаты.

— Догнать? — загорелись глаза у шефа личной охраны генерала Творжакова.

— Сиди, понимаешь, — приказал ему Пельтцер. — Я Осину знаю. Он — честный человек. Через день всё с процентами вернёт.

— За проценты! — зашумели все чокаясь, целуясь и поздравляя друг друга.