Дима Клейн - Двойник Президента

Алина всю дорогу ругалась великолепным русским матом, просила пить и в туалет. Но ей строго рекомендовали помолчать и воздержаться. На границе с Молдавией танк под предлогом досмотра остановили вольные приднестровские таможенники и коварно обстреляли его серебряными пулями из самопалов семнадцатого века под крики «За господаря нашего, Штефана чел Маре!» Командир танка отдал приказ на прорыв, и танковый полк в одну секунду смял жалкие деревянные шлагбаумы и разогнал недалеких молдаван по ближайшим степям и подлескам. Впоследствии все пассажиры головного танка, включая пингвина Тири, были заочно награждены за эту успешную антитеррористическую операцию боевыми медалями «25 лет освобождения Южной Сербии» и почётной исторической медалью «Албанского отступления 1915 года».

На границе с Россией полк встречали цветами и музыкой. Добросердечные граждане села Утоли Малыя Печали долго качали экипаж головного танка на руках, потом усадили всех за огромный банкетный стол, накрытый за счёт передового фермерского хозяйства имени XIX Всесоюзной Партконференции. Произносились многословные тосты за нерушимую российско-славянско-советскую дружбу, за боевое единство всех прогрессивных солдат мира, за освобождение Балкан от пережитков греческого фашизма, за процветание слабовооруженных автокефальных общин Фракийской низменности, за мирное насаждение антилатинской письменности и много другой аналогичной чепухи. Алина была настолько вымотана долгим боевым походом, что не смогла выпить строго положенной на каждого гостя бутылки водки и заснула быстрым сном на широкой груди почетного вице-председателя бывшего свекловодческого колхоза «Заветы Ильича» со странной фамилией Неубей-батько. Андрей и Фёдор Ступины прямо из-за стола смотрели в американские трофейные бинокли на север и по полевым картам прикидывали, как им незаметнее добраться до Питера по родной земле. Пингвин Тири ненадолго стал любимой живой игрушкой местной ребятни и по этому поводу радостно глотал жирных головастиков, выловленных и преподнесённых ему в качестве дара от рыбо-прудоводческого кооперативного подхозяйства имени Спасения на Водах. По воспоминаниям участников банкета эта долгожданная встреча с Родиной тронула всех без исключения и буквально до слёз. На следующее утро танковый полк скрытно ушёл к местам своей постоянной дислокации под городом N. В то же время семейный клан фон Ступиных по поддельным просроченным одноразовым паспортам граждан вольного муниципалитета Мойковац республики Черногория купил билеты до Петербурга и вылетел туда единственным самолетом частной авиакомпании 000 «В Дальний Путь» и почти без приключений, поломок и вынужденных посадок прибыл на место.

Санкт-Петербург встретил Ступиных лихорадочным ледоходом на Неве и кратким, но внушительным приветствием действительного и полномочного представителя мэрии города по закупкам еды, пищи и продовольствия, капитана ФСБ Петрова. До приобретения собственного особняка на Невском проспекте, их временно поселили в номерах-люкс для иностранцев гостиницы «Балчуг Кемпински» за счёт Фонда Развития и Поддержки Ветеранов Спецслужб (ФРПВС) «Альфа и Омега». Андрею Ступину не терпелось поскорее вступить в новую должность, но Алина заставила его сначала для приличия разок сходить в Эрмитаж и съездить в Петергоф. Фёдор впал в долгую депрессию от свидания с Родиной, заперся у себя в номере и продолжал теоретически усовершенствовать торсионный генератор Пси-2. Аспирант Ступин категорически не отвечал на телефонные звонки, меланхолично курил на балконе и раз в день забирал пищу с серебряных подносов из-под двери. Пингвин Тири проживал в роскошной ванной, выдолбленной из цельного куска каррарского мрамора с розовыми прожилками работы мастерской В.Боннани и беззастенчиво обжирался дешёвой копчёной сёмгой и красной рыбой по ежечасно падающему рублёвому курсу.

Андрей Андреевич Ступин упоённо бродил по грязноватым питерским улицам, а также по самым дорогим ресторанам своего второго после Москвы любимого города, вспоминая свою самую первую легенду, трепетно отработанную неполовозрелым курсантом Высшей Школы КГБ. По той робкой, идеалистической и юношеской легенде А.А.Ступин родился и вырос в городе на Неве, занимался дзю-до и был отличником боевой и политической подготовки. После чего однажды навсегда прыгнул с разведённого на ночь Дворцового моста, спасая прохожего-самоубийцу неместной национальности, и умер на лету от разрыва сердца. Андрей с мягкой ностальгией припоминал откровенно нелепые нестыковки, допущенные в оперативном полотне этой легенды, тем не менее одобренной лично начальником ВШ КГБ Аристотелем Ендукидзе по фамилии Петров. Отрешенно бродя по улицам, заслуженный ныне подполковник в отставке Ступин невольно сравнивал любимый по легенде Петербург с отвратительным по легенде Берлином, а также с нейтральной по легенде столицей островов Вануату Порт-Вила. И не знал, что и сказать. Чтобы рассеяться, он вспоминал любимые стихи Иосифа Бродского и Анны Ахматовой и не мог припомнить ни одного.