Геннадий Баннов - За огнями маяков

И сделался он сосредоточенным и неразговорчивым. После работы каждый день тренируется. Собирается в путь-дорогу, колдует над мазями.

Через две недели по хорошей дороге отправили их, человек десять, специальным автобусом до Победино. Олег провожал, шутливо наставлял, делал вид, будто плачет — платком якобы размазывал слезы.

Вечером в комнате общежития собралось групповое собрание третьей группы. Сначала парни вели себя свободно: выходили, входили, ложились на койки. Не взирая на вольность их поведения, Олег, сидя у стола, вел беседу с узким кругом ребят. Заметил: что-то их к нему тянуло. И все же полагал собрать группу, активным парням велел привести остальных поближе. Что они и сделали.

— Итак, собрание открыто, — говорил он, не вставая. — С чего начнем?

Собрание приняло неожиданное начало.

— А как вы их, Олег Иванович! — Староста Федя, рыжий, плотно сложенный парень, с определившейся бородкой, покачал головой.

— Особенно этого, ломовика-то, шваркнули! — в тон старосте подхватил товарищ его, сухощавый Вася Ивлев с русым чубом.

— Дак Эдика Ларионова тот смел одним махом, — заявил Неупокоев.

Услышав разговор о драке, ребята подошли ближе к столу.

— Он и вас уложил бы, Олег Иванович, если попал бы. — Бывший сын полка Неупокоев, тоненький, светленький, привык говорить в лицо, что думает.

— А дак если попал бы! — возразил ему староста Федя.

— А Эдик-то, Эдик! Как его приласкали, сразу схватился за нож… — Неупокоев высказал осуждение до конца.

— А что мне осталось делать? Может, бежать? — Ларионов огрызнулся.

— Плохо это, что за нож взялся. — Олег знал, что Ларионова уже не раз товарищи упрекали за нож. — Эти матросы, Ларионов, тоже могли за нож взяться. А не взялись. Знают, что это — последнее дело.

— Меня никогда не трогали, — мрачно заявил Ларионов.

— Еще затронут не раз! Жизнь-то длинная… — Староста громко заржал. Засмеялись и парни, явно поддерживая Федю.

Неожиданно для Олега все заинтересованно обсуждали инцидент в клубе. Группа была в полном составе, и подавляющая ее часть не поддерживала Ларионова. Олег больше слушал, переводил глаза с одного говоруна на другого.

— Олег Иванович. — Федя, невпопад беседе, начал другую линию: — Нас с Васей запишите в секцию бокса. — Не глядя на друга, он положил ему, русому пареньку, на плечо руку.

— Да, запишите! — Вася усилил просьбу, видно, договорились раньше. — Дак охота же научиться драться…

Олег задумался. Драться-то научить можно, а выступать на ринге вряд ли придется. Потраченное время, конечно, не пропадет зря. В самовоспитании пригодится…

— Приходите. Посмотрите на тренировки, поболеете, а там поглядим, — дипломатично Олег вывернулся.

И слушал, как парни толкуют о ноже, о боксе.

— А я, ребята, заглянул вот по какому поводу, — наконец, он выбрал момент для оглашения своей идеи: — Вот у нас тут, в Александровске и рядом, есть разные училища. Готовят шахтеров, строителей, столяров-краснодеревцев. И в нашем училище тоже — слесарей, кузнецов, мотористов. Но вы выбрали профессию судоводителя. Моряка в чистом виде. Что же вас привело, почему избрали такую специальность?

— А не все ли равно? Кому какое дело? — проскрипел Ларионов.

— Что определило ваш выбор? — продолжал Олег, игнорируя реплику Ларионова и весело глядя на готовящуюся к сну группу. — Любовь к морю?

— Нуда, конечно! — слышались редкие возгласы.

Готовился говорить о море, только о море.

— К морю, конечно. К нему и вся любовь наша, — парни соглашались.

— А чем же оно нравится? — Олег подстрекнул. Видел, что не всех занимает тема, иные мечтают о чем-то своем.

Но кое-кто и задумался: вертят головами, думают. Чем же: большой водой, качкой? Бурями? Или штилем? Нет, не то, не то!.. Не находят слов.

— Дак свобода же! — неожиданно для Олега воскликнул высокий, скромный, до сих пор молчавший Зотов. — Море — это же свобода!

— Ну, конечно, это — свобода! Хотя… — Неупокоев поддержал отчасти.

— Хотя… Дисциплина-то тоже нужна. А вы как думаете, Олег Иванович? — спросил староста Федя.

Вздохнул, помолчал. Ему, встретившемуся с морем только один раз, предлагалось теперь высказать мнение о нем. После размышлений Олег сказал:

— А еще у моря имеется суша. Берег. Земля. Родная земля, между прочим. К морю вас тянет? Ну, тянет, конечно. А с моря на берег разве не тянет?

— Тянет, точно! — выскочил Неупокоев.

— На свою Родину, к семье не тянет? — усилил вопрос.