Геннадий Баннов - За огнями маяков

— Ну, что, девки, танцуем? — поднялась встрепенувшаяся Людмила.

— Танцуем! Танцуем! — девки обрадовались.

— Олег, я с вами! — объявила Эмма, когда все зашевелились и поднялись.

— Может, я не умею? — Олег отозвался.

— Давайте заливайте! Да я научу, если что…

— А я — с Гошей, — Людмила подбодрила Олегова друга.

— Хо! — тот воскликнул. — Вот я-то и правда не умею.

— Ну, и я тоже… не очень. Так что подучимся.

Освещенный крут на палубе был уже наполнен танцующими, которых еще добавлялось с разных боков. Неожиданно объявился форсистый матрос, отгородивший Эмму от Олега.

— Нет! Нет! — та замотала головой. — Я — с Олегом!

— Слышали желание девушки? — Олег за руку повернул матроса к себе. Тот медленно высвободил руку.

— Желанье? Вы пассажиры, а я, можно сказать, хозяин. И я ее пригласил!

Олег приблизился к нему, сказал негромко:

— Она не хочет с тобой танцевать, парень!

— Не хочет, а задницей крутит… — так же негромко заявил матрос.

— Это ее дело.

Матрос вдруг сузил глаза:

— За дешевку мазу держишь?

— Кто дешевка? По фене ботаешь, а кодекс-то знаешь?

— Какой?

— Насильно мил не будешь — вот какой. Этот танец она танцует со мной.

— Хорошо, — матрос уступил, но предупреждающим тоном: — Приглашу на следующий.

Танцевала Эмма легко, но на первых порах, видно было, приспосабливалась к Олеговой манере.

— Вы умеете… Но я пока не прилажусь.

Музыка была веселой, радостной, держал он партнершу за гибкую талию, Эмма скоро освоилась и стала удивлять Олега свободой танца. Потекла беседа.

— Мы с вами толком не познакомились.

— Кто вам мешает познакомиться обстоятельней? — не без кокетства она спросила.

— Да все недосуг.

— Осматриваете корабль? Или приглядываетесь к пассажиркам?

— И то и другое. — Он засмеялся.

— Чистосердечное признание делает вам честь.

— Давайте поговорим о вас, хорошо? — предложил Олег.

Она безразлично кивнула.

— По-моему, вы — единственная дочь состоятельных родителей.

— О-о! — отозвалась шумно дыша. — Почему вы так решили? Ну, что они состоятельные?

— Длинная и нелегкая дорога, а на вас дорогое платье. И тонкие, тут правда я не большой знаток, духи.

— Ну, это еще ни о чем… ни о чем это не говорит. Самой можно заработать на платье и на духи.

— Но ваши руки, извините, не знали работы. — Его-то руки знали работу. А с четырнадцати лет — и профессиональную. — К тому же, вы молодая, а понесло вас в несусветную даль. От папы-то с мамой!

В ее ответе высокие ноты — волнуется, что ли?

— Вы не лишены наблюдательности. Но с чего вы взяли, что поехала добровольно, по собственному желанию?

— Ну, конечно, дали и направление, и деньги, но именно вы настояли на этой поездке, иначе родители… костьми легли бы.

— Все на свете знаете, с вами, ну, просто невозможно… Вот музыка и закончилась.

Он кивнул, оставил ее. Высока она и хорошо сложена и это свое достоинство сознает и… Ну, словом, знает себе цену. Гоша с Людой подошли с другой стороны. Танцевал он первый раз в жизни. Размочил. Получилось не получилось, но, видно, понравилось: улыбается.

Ветер свежий, дует ровно, не меняет ни силы, ни направления, не как на городских улицах и в переулках. А волны ударяют в борт и всплескивают. Корабль углубляется в темноту, идет себе, будто знает дорогу. Изнутри доносится трепетный гул машины. На палубе светло, играет музыка. В море, в кромешной тьме ничего не видно. На западе догорает зорька, берега не видать — он далеко. Ни огонька, хотя там наверняка располагаются рыбацкие деревушки. Сахалин справа и северней, расстояние до него медленно убывает.

— Олег! Олег, где вы запропали? Я же ищу вас, — позвала Люда. — Идемте, Олег, повальсируем.

Из рубки разливается по палубе знакомый вальс «Амурские волны». Самозабвенно кружатся, улыбаются друг другу. Она кивает на прогарцевавших рядом Эмму и знакомого матроса:

— Что она ушла-то?

— Ее пригласили… Этот парень, матрос.

— А вы?

— Не пригласил. — Он улыбается.

— Девчонка-то легкомысленная. Я не пошла бы…

— Нам с вами тогда не пришлось бы…

— А вы хотели со мной? У-у!..

Музыка как обыкновенная музыка: звучит, звенит, над головами танцующих переливается. У иных танцоров, правда, получается не здорово, местами происходит заурядная толчея, — видно, на круг вышли впервые такие, как Гоша Цаплин. Но кого здесь стесняться: все свои, путешественники… Гоша, впрочем, танцует со скромницей Ниной — кто из них кого пригласил — не известно.