Геннадий Баннов - За огнями маяков

— Ура! — подхватила компания, и стаканы зазвенели.

Игорь встал, не усидел.

— Я его… тебя, Олег, здесь впервые увидел, но слышал о тебе только хорошее. Здесь, в вашем зале, на себе испытал это «хорошее», отведал твоих встречных плюх. Я поддержу Авенира: за твои, Олег, успехи в работе и спорте! За хорошего человека!

— За тебя, за тебя! — отметила компания.

Шумели, гудели, под бестолковщину обнимались, махали руками.

Олег начал песню:

подхватили парни, —

Перед поющими создавались пейзажи Сибири с буранами и грозами, с большими пространствами и расстояниями — картины, вошедшие в русского человека с рождения, неотделимые от души и сознания.

Пели и еще. Но эту нельзя было не петь.

Пели негромко: невдалеке было ребячье общежитие — это воздерживало от буйных чувств. Глаза Гены лихорадочно горели, Игорь Жаров смахнул слезу и высморкался. Говорили о Сахалине — сверхдальней окраине и форпосте русской земли. Говорили о ранних утренних учениях летчиков на сверхзвуковых самолетах — от их обвального грома, кажется, раскалывалось дальневосточное небо. В песнях звучала гордость за нашу страну, за нашу авиацию.

Вена Калашников с Геной Седовым стали собираться домой. За ними поднялись Олег и Игорь. С двух сторон обняли их обоих. Простились.

И застучали ботинки по коридору.

— Опустела комната, — вздохнул Игорь. Вот простишься с друзьями — места себе не найдешь. Живем на краю земли. И здесь, какая ни есть, все же жизнь. У тебя, вижу, здесь авторитет. Но для себя, видно, ничего не добился. Ваш Москальцов говорит: приезжал сюда замначальника Шуранов, за эту комнатку сделал ему разнос: как живут молодые специалисты?! Как вы о них заботитесь?! Москальцов, конечно, обещал: будут вводить новый учебный корпус — выделят жилье получше.

— Ну, обещал, так сделает. Вообще на Сахалине есть перспективы: можно спортом заниматься.

— Если по тебе судить, то еще как можно! Кстати, за твой успех в спорте он тебя отблагодарил?

— Выдал премию — сто рублей.

— А областное управление?

— Премировало отрезом. Вот я сшил… — Он снял с вешалки свой новый, светло-коричневый костюм, велел пощупать. Игорь потрогал. Одобрил.

— А вообще у тебя, Олег, неплохо здесь сложилось: первый год на Сахалине и сразу заявил о себе: радио о тебе звенит, газеты пишут.

Олег заворочался на табуретке.

— Да что мне это? Радио, газеты! Хотел ехать на Всесоюзные соревнования, в Прибалтику. Мне обещал один деятель, Полугар такой был, знаешь? Ну, вот, был да сплыл… И получилось, что ни на какое первенство не поехал, а заделался тренером у юношей.

— Кстати, а как среди взрослых-то выступила твоя команда?

— Заняла второе место. Вместе со мной, конечно.

— У-у, это хорошо! А сейчас, на юношеских, думаю, твои парни будут претендовать на первое, так ведь?

— Даст Бог, выиграем… — Олег помолчал.

— Ты сейчас сказал: даст Бог… — Игорь нарушил молчание. — Обычно так говорят к слову. Но не кажется ли тебе, что кто-то большой и великий в самом деле стоит над нами и направляет наши действия? А? Не кажется?

— Так тысячи лет верили в Бога, — горячо подхватил Олег. — Отдельные сомневались, конечно, не без этого. — Он приподнялся над подушкой, заговорил без опаски, что кто-нибудь донесет: — Лучшие умы — ученые, писатели заявляли о своей вере. А мы… мы теперь стали шибко умные! Отбросили их убеждения, у нас появились собственные.

Постояла настороженная тишина. Помолчали, послушали, как в окошко порывами бьет ветер.

— Среди своих нередко я встречаю единомышленников в этом вопросе. Есть Бог, нет ли его — этот вопрос остается открытым. Да, не доказано, что он есть. Но ведь никто и не доказал, что нет его…

В преподносимом и установленном государством атеизме Олег сомневался постоянно, теперь он жадно слушал и осмысливал свободное мышление интеллигента Жарова, слушал, что говорит, мотал на ус.

— Хорошо мы обменялись мнениями. — Голос Игоря казался усталым, похоже, уже отходил ко сну.

— Иногда я задумываюсь: так ли живу, то ли делаю? — сказал Олег.

— А что не так делаешь? Учишь драться, так боксеры не драчуны. Только могут за себя постоять да защитить кого-нибудь. Делаешь ребят сильными, смелыми. И отвлекаешь от дурных занятий. Да нет, занимаешься добрым делом, не жалей. И, главное, у тебя получается.